— Теперь-то я вижу, что вы правы, — охотно согласился Джинн.
— А где же вы познакомились с нашим неразговорчивым мистером Арбели? — вопросительно выгнула бровь женщина.
— В прошлом году в Захле я познакомился с кузнецом, у которого Арбели обучался ремеслу. Он и рассказал мне о своем ученике, который уехал в Америку.
— И представьте себе мое удивление, — подхватил историю Бутрос, — когда в один прекрасный день в мою дверь постучался едва живой парень и спросил, не тут ли живет жестянщик из Захле!
— Чего только не случается на свете! — покачала головой Мариам.
Арбели пристально вглядывался в ее лицо, страшась обнаружить признаки сомнения. Поверила ли она в их тщательно придуманную историю? Многие сирийцы попадали в Нью-Йорк довольно фантастическими путями: пешком через канадские леса или перегоняя груженые баржи из Нового Орлеана. Но теперь, услышав собственную выдумку, высказанную вслух, Арбели засомневался. Слишком уж невероятной она показалась. Да и Джинн чересчур румян и силен для человека, едва оправившегося после тяжелой болезни. Скорее, он похож на парня, который может запросто переплыть Ист-Ривер. Впрочем, менять что-то уже поздно. Арбели улыбнулся Мариам, от всей души надеясь, что она ничего не заподозрит.
— А вы сами из Захле? — продолжала расспросы женщина.
— Нет, я бедуин, — объяснил Джинн. — В Захле я просто доставил партию овечьих шкур.
— Вот как? — Она еще раз оглядела его с головы до ног. — Это поразительно! Бедуин-беженец в Нью-Йорке! Непременно загляните к нам в кофейню. Все захотят с вами познакомиться.
— Почту за честь, мадам, — поклонился ей Джинн и вернулся в заднюю комнатку.
— Какая невероятная история! — вполголоса сказала Мариам Арбели, провожавшему ее до дверей. — И какая выдержка нужна, чтобы проделать такое путешествие! Но вы поразили меня в самое сердце, Бутрос. Уж вы-то должны быть разумнее! А если бы он умер у вас на руках?
Арбели съежился от неловкости, которая была притворной лишь отчасти:
— Он был очень настойчив, а я не хотел огорчать больного.
— Да, он поставил вас в непростое положение. Но, конечно, все бедуины очень гордые. — Она быстро взглянула на него. — А он правда бедуин?
— Думаю, да, — подтвердил Арбели. — Во всяком случае, он почти ничего не знает про города.
— Очень странная история, — произнесла женщина, словно разговаривая сама с собой. — Не похоже, чтобы он…
Она замолчала, и лицо ее на миг омрачилось, но скоро на нем опять засияла привычная улыбка. Женщина тепло поблагодарила Арбели за прекрасную работу. И в самом деле, старый кувшин выглядел превосходно. Арбели выправил все вмятины, тщательно отполировал его, а потом заново нанес прежний узор с мельчайшими подробностями. Довольная женщина расплатилась и ушла, потребовав на прощанье: