Хранителю в очередной раз удалось меня удивить.
Вместо предсмертного фрагмента, на сей раз я стал невольным соглядатаем судьбоносного события тринадцатилетней давности…
…Через дверной пролом мне открылся вид на уютную детскую, где маленькая девочка отчаянно ревела, спрятавшись от ужасной реальности под столом.
– Малыш, ты слышишь меня? – позвал я девочку.
– Ддда, – стуча зубами, кое-как выдохнула девочка.
– Меня дядя Рихтовщик зовут. А тебя?
– Гггаллля.
– Приятно познакомиться, Галя. Меня за тобой папа прислал.
– Пппапппа?
– Пойдешь со мной?
– Ддда!
– Тогда сейчас зажми ручками ушки и ничего не бойся. Дядя Рихтовщик откроет дверку, возьмет тебя на ручки и заберет отсюда.
– К пппапппе?
– Да, к папе… Закрывай ушки.
Отступив от двери, я на зеркальной картинке со всей силы врезал по ней ногой. С жалобным скрипом из петель выскочили последние шурупы, и с оглушительным грохотом дверь завалилась внутрь комнаты.
– ААА!.. – все же закричала испугавшаяся падающей двери девочка.
Но как только, присев на корточки возле ее укрытия, я осторожно погладил ее по взлохмаченной макушке, Галя мигом успокоилась и, выскочив из-под стола, крепко-накрепко обхватила меня ручонками за шею.
– Ну что ты, малышка. Все хорошо, – стал неуклюже успокаивать прижимающееся дрожащее тельце. – Сейчас спустимся. Сядем в машинку. И поедим…
Картинка в зеркале пошла рябью, и навалившийся со всех сторон кисляк густыми клубами за считанные мгновенья полностью спрятал от моих глаз оригинальный местный аналог телевизора.
– Что это было? Зачем? Почему? – бросил я в окружающее безмолвное марево ворох накопившихся вопросов.
– Давно не виделись, Рихтовщик, – донесся из-за спины в ответ знакомый насмешливый голос. – И ты не соизволил даже поздороваться.
– Извини, Хранитель. Здравствуй.
– И тебе не хворать.
– Теперь можно спрашивать?
– М-да, есть все-таки незыблемые вещи в этом переменчивом мире. Столько лет прошло, а ты каким был торопыгой, таким и остался… Ладно, не буду тебя томить. Хочешь знать, для чего я оживил в твоей памяти это давнее воспоминание? Изволь… Я посчитал, что так нагляднее и проще будет напомнить тебе, Рихтовщик, о принятом тринадцать лет назад обязательстве перед маленькой девочкой.
– Обязательстве?.. Я всего лишь обещал отвести Галю к отцу, и сделал это.
– Все так. А еще ты дал ей имя. И по закону Континента…
– Она сама себя назвала Галей.
– И ты первым это признал.
– Да, но…
– Никаких «но», Рихтовщик. По закону ты ее крестный. И, после ухода Ртути, имеешь неоспоримое право стать опекуном при низкоуровневой Гале – без пяти минут наследницы самого крупного стаба Пятнадцатого Юго-Восточного региона.