6
Через три года после приезда Анна и Михай успели забыть о прежней жестокой нужде. Управляющие, приказчики, надсмотрщики и прочая челядь воровали сколько могли. Только мужикам жилось плохо. Но это не тревожило Анну. Она стремилась скопить как можно больше денег, вернуться домой и купить землю. Они сделали второе дно в большом дубовом сундуке и держали там пачки денег, золотые монеты и большой пистолет. Сверху лежала одежда и разные вещи. По вечерам, когда Михай возвращался домой, они запирались вдвоем в комнатке в глубине дома и считали…
— На это мы сможем купить девять с половиной югэров хорошей земли, — мрачно говорила Анна.
— Да, Анна…
Михай был доволен. Все ценили его за хорошее обращение с людьми. Одевался он хорошо — носил черную куртку с широким кожаным поясом, украшенным серебряными пуговицами, высокие мягкие сапоги и белоснежную рубаху. Только от арапника он отказался. Когда выезжал к стадам, брал арапник младшего надсмотрщика.
К ним часто заглядывали главный управляющий — толстый, почти круглый человек, у которого вместо усов торчали, как у кота, несколько волосков, и протестантский пастор. Раз в три месяца Михай отчитывался в усадьбе. Капитану нравился его твердый характер, и он часто говорил ему колкости, чтобы послушать, как тот отвечает. («В нем есть, дорогая моя, какое-то изящество, что-то тонкое, — говорил он сестре, старой деве, которая жила воспоминаниями о женихе, умершем пятнадцать лет назад после падения с лошади на императорских маневрах. — Хорошая раса — валах…»)
— Зачем вам возвращаться домой? — удивлялся священник. — Разве вам здесь плохо? Пристроились ведь?
— Мы — румыны! — сурово отвечал Михай.
— Ах да… Кровь не вода, дает себя знать, — смущенно соглашался пастор.
Иногда по вечерам Анна вдруг начинала смеяться, ей не верилось, что они уже больше не бедняки.
— Видишь, — говорила она мужу. — А что, если бы мы не поехали?
— Нам повезло с Иосифом, — откликался Михай, недовольный ее откровенной радостью, которая могла навлечь на них беду. — Думаешь, всем везет, как нам? Сам Борнемиза и тот по уши в долгах у торговца, у которого служит Иосиф. Потому-то он нас и взял, чтобы угодить торговцу.
— Глупости, — раздраженно отмахивалась Анна. — Работящие люди везде сумеют устроиться. Только лодырь пропадает…
Михай в ответ бормотал что-то неопределенное и умолкал. Он не любил спорить с женой, — все равно не переспоришь. Анна так изменилась, что он часто не узнавал ее. Она, правда, поправилась, но очень постарела. Зато Михай выглядел прекрасно. Прямой, высокий, зеленоглазый, широкоплечий, с коротко, по-городскому подстриженными усами. Каждый раз, когда сестра хозяина видела его верхом, она, не считаясь с тем, что совершает святотатство, находила, что Михай сидит в седле точно так же, как ее жених Гиджи Лехел, которому было суждено умереть смертью героя.