7
Когда Павлу исполнилось два года, вспыхнула война.
Сначала люди не разобрались, в чем дело. Ходили слухи, что эти бешеные сербы убили единственного сына императора и его жену. Вскоре посыпались повестки о призыве, и войска в серых шинелях зашагали к фронту, распевая:
Нет, нет, Сербия-собака,
Герцеговина не будет твоей!
Через год редкостью стала семья, не получившая извещения в траурной рамке с австрийским гербом. Однажды пришел приказ звонить в колокола во всех церквах в честь великой победы под Белградом. Но через несколько дней прошел слух, что сербы выгнали австро-венгерские войска из Белграда и сбросили их в Саву, В связи с этим появилась новая песня:
Бешеный комитаджи
Забрался на дерево,
Чтобы расстреливать оттуда
Доблестных гонведов.
Прибывшие на побывку раненые со страхом рассказывали о войне в Сербии. К примеру, в одном из домов они обнаружили умирающую старуху. Солдаты даже не обратили на нее внимания, но старуха выхватила из-под подушки револьвер и успела застрелить четырех из них, пока остальные солдаты не опомнились и не прикололи ее. Рассказывали они о сербских партизанах, надевавших собачьи и овечьи шубы. Они прирезывали часовых и похищали офицеров прямо из штабов. Рассказывали и многое другое.
Тодору едва исполнилось восемнадцать лет, когда его призвали в армию, Михай отвез его в телеге на станцию и плакал при прощании. После трех месяцев обучения в Клуже Тодор написал, что его вскоре отправят на фронт. Анна наполнила корзинку всякой снедью и отправилась повидать сына. Клуж напоминал муравейник, в котором суетились одетые в серое, грязное обмундирование солдаты всех возрастов, начиная от безусых парней и кончая седыми стариками. Лишь с большим трудом удалось Анне купить в городе для Тодора шерстяные перчатки и носки, так как пронесся слух, что его полк отправляют в Россию. Шесть дней пробыла она в Клуже, но с Тодором говорила мало. Ее поразил страх, который она увидела в глазах сына. Тодор едва сдерживался, чтобы не расплакаться и не спрятать голову у нее на груди. Возможно поэтому, Анна говорила с ним сурово и резко.
— Из тебя, мама, получился бы неплохой фельдфебель… — сказал ей на прощание с горькой улыбкой Тодор.
Дома все хозяйство легло на плечи Анны. Михай почти все время разъезжал по делам поместья.
Капитан Борнемиза страдал ревматизмом, иначе и он ушел бы на фронт. Пока же помещик облачился в военную форму, затянулся в портупею и старался ввести в поместье военную дисциплину. Однажды ночью, в отсутствие Михая, Анна услышала во дворе крики и верещание свиней. Дочери проснулись и смотрели на нее вытаращенными от ужаса глазами.