Я не закончила мысль, внезапно рассердившись на себя. Да почему я постоянно думаю о Дарриэле? Да, вчера он спас мне жизнь. Но он поступил бы так же, будь на моем месте любой другой человек. Полагаю, все его знаки симпатии ко мне – лишь часть плана короля. Эдакий способ заставить меня играть по предложенным правилам.
И вообще, насколько я поняла, недостатка в женском внимании у верховного мага нет. С какой стати ему связываться с настолько проблемной девушкой? Ни приданого, ни связей, да и история рода более чем сомнительна. Тем более если моя мать действительно замешана в заговоре против короля, то… то… Ай, совершенно точно, что ничем хорошим мне это не грозит! Я угодила в идеальную ловушку.
Внезапно поверхность зеркала помутнела и покрылась рябью. Ребекка, заметив это, оглушительно взвизгнула и отпрыгнула на несколько шагов назад. А я нахмурилась, ощутив непривычный зуд в кончиках пальцев.
Кто-то хочет со мной связаться? Но кто?
– Цыц! – Я чуть повысила голос, обращаясь к Ребекке, которая круглыми от испуга глазами уставилась на странные волны в зеркале. Сосредоточилась и прикоснулась к раме, позволив заклятию связи стабилизироваться.
Эх, магический контур во дворце и впрямь не работает. Не удивлюсь, если в ближайшем будущем это станет известно всем. Такое просто невозможно скрыть.
Тем временем отражение в зеркале медленно прояснялось. И внезапно я отшатнулась в сторону, проглотив проклятие, которое так и крутилось у меня на языке.
Потому что с другой стороны зазеркалья на меня посмотрела мать.
Герцогиня Квинси выглядела… не очень. Мягко говоря. Обычно безукоризненная прическа сейчас больше напоминала растрепанное всеми ветрами воронье гнездо. Под глазами залегли глубокие черные тени, а кожа так плотно обтягивала скулы, что казалось, тронь их пальцем – и она лопнет, обнажив белые кости черепа.
– Мама? – вырвалось у меня испуганное. Тут же, опомнившись, я исправилась: – То есть… Кейтлин. С тобой все в порядке?
Мать вперилась в меня глазами, которые сейчас были почти черными из-за неестественно расширенных зрачков, а радужка и вовсе не угадывалась.
– Ивори, – как-то странно просипела она, как будто потеряв голос после долгой простуды. – Ты… – Запнулась, продолжая недоверчиво вглядываться в меня. Затем в привычном горделивом жесте вскинула голову и провела рукой по волосам, словно силясь пригладить их. Спросила сухо и отстраненно: – Как твои дела?
Сердце неприятно заныло после этого вопроса. Он лучше любых доводов короля или Дарриэля доказывал, что мать действительно была в курсе происходящего. Полагаю, она просто не ожидала увидеть меня в живых, потому так удивилась, когда я ответила на зов.