А потом я очнулась. Вынырнула на поверхность, будто ныряльщик, погружавшийся в черные, затянутые илом глубины. Но меня встретил не солнечный свет и не кристально чистый воздух. Я стояла все там же, на лестнице в пустом офисном здании, с ключами Бренды в руке.
Я осторожно поднялась на одну ступеньку, потом шагнула на следующую. Наваждение испарилось без следа. Ничего странного с моей плотью не происходило, все на своих местах. Обычная девушка, такая же, как все.
Я проходила мимо нашего отдела и вдруг застыла. Внутри должно быть темно, но из-под двери виднелась слабая полоска света, вернее, не столько света, сколько фосфоресцирующего сияния. Но это сияние погасло у меня на глазах. Хотя это неправильное слово. Оно не затухало постепенно, а просто исчезло. Раз – и нет.
Поднявшись на следующую лестничную площадку, я приросла к месту. Передо мной был короткий коридор, по обе стороны которого располагались кабинеты менеджеров, а заканчивался он голой стеной. Но стену, которой следовало быть погруженной в темноту, что-то освещало сверху. Да и голой она больше не была. На нее падала тень, абсолютно неподвижная, будто фигура, вырезанная из картона. Я здесь не одна. Но тень даже не дрогнула, а тишина царила такая глубокая, будто мои уши набили войлоком.
Я добралась до кабинета Бренды и зашла в пустую комнату боком, постоянно оглядываясь. Даже когда искала папку, спиной к двери не поворачивалась.
Но ничего странного не происходило.
Я кинулась вниз по лестнице, и звук моих шагов эхом разносился по зданию. Свечение под дверью нашего отдела появилось опять и стало ярче: такое бело-зеленоватое сияние. Вдобавок изнутри доносились тихие звуки. У меня пересохло во рту. Мне вовсе незачем заходить в наш отдел. Папку Бренды я забрала. Сбегу отсюда поскорее, запру дверь и уеду. Я помедлила, потом приблизилась к двери. Ни звука. Да и свет пропал. Видно, померещилось.
Я считаю себя женщиной сильной, а теперь по собственной глупости решила взять себя на слабо: хватит ли мне смелости заглянуть в наш отдел? Я потянулась к двери, но не успела коснуться ручки, как дверь внезапно распахнулась настежь. Я едва не упала через порог.
Передо мной стояла Элис Бейкер. На ее лице было странное выражение. Не испуганное или виноватое, как у человека, застигнутого там, где ему делать нечего (в этот поздний час так оно и было), а такое же, как в ее первый день на работе: застывшее. Элис даже не взглянула на меня, да и вообще ни на что не глядела. Нет, она не смотрела вдаль, не была погружена в задумчивость. Ее взгляд просто был никуда не нацелен. Секунду она вот так стояла напротив меня и наконец улыбнулась как ни в чем не бывало: