В ноябре Иоанн вернулся в Москву. Было при въезде и всенародное ликование, и богослужения, и великий пир с придворными. Анастасия, счастливая и гордая до слез, поднесла новорожденного сына. Его символично назвали Дмитрием, в честь предка Иоанна – Дмитрия Донского, победителя татар в Куликовской битве. Но радость сия граничила с великой печалью – царевна Мария так и не выздоравливала. Вскоре вторая дочь Иоанна и Анастасии умрет, прожив всего лишь полтора года.
Иоанн страдал – усталость тяжелым грузом лежала на его плечах, на душе, на сердце. Тогда Адашев предложил Иоанну развеяться – съездить на соколиную охоту, да подальше, к Твери. И там наконец, ощутив в полную силу дух родной, не степной земли, Иоанн почувствовал себя легче.
Сокольничие и свита выехали в богатых платьях, шубах, соболиных и беличьих шапках, с песнями и веселым гомоном. Уже висят у седла сокольничего пойманные утки и зайцы. Темный алтайский кречет Матур, подарок сибирского хана, сидел на правой руке Иоанна, впившись когтями в непробиваемую охотничью перчатку, голова птицы была закрыта красной кожаной шапочкой. Иоанн в ферязи с драгоценными камнями, в соболином полушубке и в шапке, отороченной соболем, медленно вел нарядного коня, ощущая на руке тяжесть веса охотничьей птицы, чьим темно-сизым оперением он с упоением любовался. Кречет не шевелился, лишь изредка наклонял голову то в одну, то в другую сторону.
Уйдя в чащу, где острее ощущалась лесная тишина, охотники остановились. Иоанн один выехал вперед и оглянулся. Уже начались морозы, и лес стоял холодный, безмятежный, тяжело гудящий тишиной.
Поодаль с дерева сорвалась крупная птица – это было ясно по хрусту сломанной ветки. Иоанн осторожно снял с головы Матура шапочку. Черные гордые глаза степного охотника заморгали, и птица, чуть склонив голову набок, резко оттолкнулась от руки царя и с невообразимой скоростью взмыла вверх, издав грубый и протяжный крик.
Иоанн пустил коня следом, прямо в лесную чащу, все гнал и гнал, высматривая наверху свою птицу. Конь громко фыркал, выдыхая из ноздрей густой пар. Мокрые ветви били Иоанна по лицу. Быстрее! Вот уже не видно никого позади, а Матур все летел, будто высматривал добычу покрупнее. И вот он камнем ринулся вниз, пропав за верхушками елей и сосен. Иоанн не останавливался, все гнал коня дальше и дальше сквозь деревья, и вдруг конь вынес его на поляну – лес закончился слишком внезапно. От неожиданности того, как царь остановил скакуна, конь встал на дыбы и захрапел, мотая головой. Недалеко Матур покорно сидел на груди убитого им старого тетерева, ждал, когда заберут добычу. С поляны, что была на крутом пригорке, был виден еще один бескрайний лес, стоявший внизу под раскинувшимся над ним тяжелым, ватным небом. Среди этого леса виднелись и озера, уже покрытые коркой льда, и еще бушующие громко ручьи, и многочисленные болота.