Кузьма угас всего за пару дней. Затем приехала за телом телега, обмотанные тряпьем до самых глаз ратники выволокли безвольный труп в черных пятнах специальными крюками, взвалили, так и не касаясь его, в телегу и увезли. Тут же у дома сожгли пропитанную кровью тряпицу, куда покойный сплевывал мокроту. Пришедший священник окропил дом и все его углы святой водой и велел еще долго туда не входить.
Болезнь миновала Белянку, но она с ужасом рассказывала, что «черная смерть» выкосила ту семью, у тех умер кормилец, у других погибли все дети. Архип слушал и понимал, что большая часть гостей на их с Белянкой свадьбе, которые плясали в этом доме и пили за здоровье молодых, всех их забрала эта страшная болезнь.
Архип вышел в пустую мастерскую, умершую, казалось, вместе с мастером, взглянул на холодную печь, дрожащей рукой потрогал бесхозные инструменты. Не дождался его Кузьма. А ведь как часто Архип думал о том, как вернется, сядет с Кузьмой и расскажет обо всем том, что довелось ему пережить за это время. Представлял, как на радостях Кузьма простит его, по-отечески обнимет, и Архип попросит у него прощения. Вспомнил, что, когда уходил воевать, даже не попрощался с Кузьмой, не обнял, не поблагодарил за то, что Кузьма подобрал его однажды голодным и замерзшим, дал кров, научил ремеслу, подарил вторую жизнь и, самое главное, заменил отца. И в последний раз, когда виделись, Кузьма лишь поглядел на него издали и ушел. Архип же, злясь на старика, махнул рукой и не стал с ним прощаться.
А теперь же эта холодная печь, пустая мастерская. И Архип не выдержал, заплакал, упав на холодную наковальню, обнял ее и рыдал, как ребенок, всхлипывая и размазывая слезы по лицу.
Позже он узнал, где похоронили Кузьму и долго стоял у занесенной снегом безымянной братской могилы.
Чума бушевала в Пскове и Новгороде еще два года, но люди продолжали жить. Правили свадьбы, рожали и крестили детей, вели хозяйство, торговлю, службу, сеяли и собирали хлеб. Также и Архип в прожженном кожаном переднике Кузьмы, высекая искры, бил молотом по раскаленному металлу. Беременная Белянка приходила, приносила холодный квас, с гордостью глядя на мужа – ныне один из лучших мастеров в целом Новгороде!
Жизнь продолжалась…
* * *
Чума в Пскове и Новгороде была болезненно воспринята Иоанном. Благо других городов она не коснулась. Макарий сразу же перекрыл дороги к Москве, чем уберег столицу. Но это была не единственная беда.
Бунтовали против московской власти горные народы на захваченных землях, нещадно резали купцов и царских людей. Только местные воеводы подавляли восстания, они вспыхивали вновь, еще сильнее прежних. На подавление мятежей отправлялись отборные полки и лучшие воеводы.