– Воеводам Ивангорода велю отвечать из всех орудий…
Слова сии были восприняты как приказ взять Нарву. Уже спустя несколько дней гонцы с сим поручением, меняя запаленных лошадей, мчались к Ивангороду.
На следующий день Ивангород открыл по Нарве массированный пушечный огонь, в результате чего в городе вспыхнул сильнейший пожар – видимо, снаряды московитов угодили в пороховые склады. И нарвский гарнизон, вместо того чтобы стоять на страже города, отправился тушить пожар.
И тогда русские полки бросились на штурм…
Тут и вспомнили о своей воинственности ожиревшие тевтонские рыцари – на стенах и у ворот началась жестокая рубка. Но напирающие русские полки сумели проломить ворота. Здесь шла настоящая бойня. Били пищали, свистели стрелы, хлопали арбалеты. Кровь летела брызгами, булькала в глубоких ранах, отовсюду слышны стоны, крики, хрипы, лязг железа.
В гуще сражения были воеводы Алексей Басманов и Даниил Адашев. Поодаль на коне с резервами стоял Иван Бутурлин. И пока шла битва в воротах у нижнего города, Бутурлин проломил Колыванские ворота и оттуда вошел в город.
Вот и сам Шнелленберг во главе малочисленного отряда из тяжелой конницы врезался в толпившуюся у ворот группу стрельцов. Смели их мощные, закованные в доспехи кони, которых не пробивали сабли и ножи. Но сумели русские отбить эту несмелую атаку, Шнелленберг на раненом жеребце с жалкими остатками отряда уносился к замку…
Вскоре весь город, кроме замка, был уже захвачен русскими войсками. Артиллерия начала бить по замку, и тогда Шнелленберг велел поднять белый флаг. Сил защищаться уже не было, почти весь гарнизон был перебит.
Шнелленберг вышел на переговоры без шлема и доспех, словно показывая, что не собирается больше биться. Стоявшие перед ним Басманов и Бутурлин были в полном боевом снаряжении.
– Мы сдаем вам город, – склонил голову защитник Нарвы, – но просим об одном – чтобы вы нам, рыцарям, позволили беспрепятственно уйти. Если же нет – мы плену предпочтем смерть…
Басманов и Бутурлин переглянулись.
– Хорош рыцарь! – усмехнулся Басманов. – Тех, кого защищать должен, бросает, а со своей братией уходить собрался!
– Да и пусть уходит, – с презрением глядя на Шнелленберга, протянул Бутурлин. – Город теперь находится под властью русского царя. Вы же бегите в другие города, говорите, пусть гарнизоны сами сложат оружие и покорятся государю нашему, чтобы больше не пролилось столько крови, как сегодня.
Шнелленберг покинул Нарву вместе с жалкими остатками гарнизона. Побитые, израненные рыцари в белых кафтанах с нашитым на них черным крестом, понуро уходили из города. Жители же беспрекословно приняли присягу на верность русскому государю.