– Мужайся, князь Мстиславский… Смерть тебе в жизни придется видеть часто…
Прибыл вскоре с сыном Петром Иван Васильевич Шуйский. Ему ослабевший князь, как только все по его приказу покинули горницу, говорил:
– Не отступай… до конца иди… митрополита… прочь…
Но в последние дни, в те редкие мгновения, когда князь был в здравом уме, он все больше вспоминал отравленную им Елену, чахнувшего в оковах Телепнева, замученного и казненного Мишурина и тех многих других, лишенных им жизни. Греховная чаша переполнилась окончательно, и вряд ли ему будет место в раю. Он, защищавший честь и интересы семьи, пожертвовал своей душой. Но стоило ли оно того? И все казалось Василию Васильевичу пустой суетой – вся эта ненужная борьба за власть, необходимые насилие, смерть. И, стиснув зубы, плакал от страха и досады, плакал едва ли не единственный раз за всю свою жизнь. «Прости, Господи!» – молил он в мыслях своих, но понимал, что просить прощения уже поздно. Однако, находясь при смерти, не изменил себе и бредил словами: «Дума наша…Власть наша… Москва наша»…
Василий Немой скончался в конце ноября 1538 года, до конца веря, что младший брат продолжит дело его и теперь не выпустит власть из рук, полноценно передав ее однажды в руки потомков суздальских князей…
Снова темные времена настали для Руси. Захватившие власть грабили подвластные им города, обносили казну, великокняжеские кладовые, воруя оттуда золотые сосуды, шубы и драгоценности. Увидел однажды маленький великий князь, как Иван Михайлович с братом копались в государевой кладовой, деля между собой приглянувшиеся вещи. Хмуро оглядев сосуд, принадлежавший Ивану Великому, Андрей отбросил его и схватил другой.
– Ба! Вот это шуба! Неужто самого государя Василия? Хороша как! А? – воскликнул он вдруг.
– Я уже взял такую ж, так что бери себе, – отмахнулся Иван Михайлович. Притаившись за стеной, смотрел безмолвно на это восьмилетний Иоанн…
Получив власть, Шуйские бездействовали во многих отношениях. При них разорение татарами южных земель достигло немыслимых масштабов, сравнимых разве что с нашествием Батыя. Упорно и бесполезно думцы пыталась договориться между собой, дабы заключить с казанцами мир, другие настаивали на мире с Крымом. Пока шли споры в сводчатых душных палатах, горели деревни, погибал русский народ. И так продолжалось все время, пока Шуйские были у власти.
Массово видные ремесленники покидали Россию. Так бежал в Ливонию итальянский архитектор Петро Малый, возведший Китайгородскую стену, крепости в Пронске и Себеже. Уйдя, докладывал дерптскому архиепископу: