Ключ был благополучно «позаимствован», и в полночь, услышав стук в дверь, Дороти открыла ее и впустила юных джентльменов, которые пришли к ним в гости этой ночью. Роберт Дэмпорт присоединился к Элис Уилкс, а Джон Беннет тепло обнял супругу, пока остальные кавалеры приветствовали своих возлюбленных. Кэтрин удивилась, увидев, как Эдвард Уолдгрейв направился прямиком к Джоан и звонко чмокнул ее в губы. Она-то думала, за ней ухаживает мистер Дерем, а Эдвард увлечен Дотти Баскервиль. Но тут появился и сам Дерем, ему как будто было все равно; перецеловав всех девушек в качестве приветствия, он, по-волчьи улыбаясь, направился к Кэтрин. При виде него Кэтрин ощутила дрожь возбуждения. Что-то в нем было невероятно привлекательное. Она когда-то считала Гарри красавцем? Да он Аполлон рядом с этим Марсом.
— Я надеялся увидеть вас здесь, мистресс Кэтрин, — сказал мистер Дерем, открывая сумку и доставая из нее вино и яблоки.
— К вашим услугам, сэр, — отозвалась она, с улыбкой глядя ему прямо в глаза.
Дерем помог ей разложить принесенную им еду и стоял рядом с ней у стола, пока они наполняли свои тарелки. Потом они вместе сели на ее кровать. Кэтрин как будто даже нравилась его дерзость. Вокруг них другие парочки болтали и ели при свете свечей.
— Раньше я никогда вас здесь не видела, — сказала Кэтрин.
— О, я провел здесь несколько ночей, хотя вы отсутствовали — искали удовольствия где-то в другом месте, как мне говорили.
Кэтрин вспыхнула.
— Здесь неплохие игры затевают по ночам. — Дерем посмотрел на Джоан, которая целовалась с Эдвардом Уолдгрейвом.
— Может быть, но я в них не участвую, — ответила ему Кэтрин, — и никогда не участвовала.
— Даже с галантным мистером Мэноксом? — лукаво спросил Дерем.
— Никогда! — возмутилась Кэтрин.
— Я слышал кое-что другое.
— Значит, вы слышали ложь! — Она сердито глянула на него. — Вы явились сюда изводить меня, мистер Дерем?
— Нет, мистресс Кэтрин, — ответил он, не отрывая от нее своих темных глаз. — Я пришел, потому что хотел ближе познакомиться с вами. Давайте скажем так: я очарован вашей красотой, если вам угодно соблюдать правила этой игры в любовь, которую нам предначертано вести.
— Вы говорите о любви, сэр? Я вас едва знаю. — Тем не менее сердце у Кэтрин заколотилось.
— Любовь, вожделение… называйте, как вам нравится, я хочу вас. Как только увидел, сразу понял: да, я хочу вас.
— Хватит! — Она подняла вверх руку. — Как сказала бы миледи Норфолк, я вам не пара.
— Я ее кузен. Неужели это делает меня таким недостойным? Я из старинного рода. Мы ведем счет предкам на несколько столетий вглубь времен. Моя бабка была Тилни, как и ее. А моя мать — та самая Изабель Пейнелл, которой поэт Скелтон посвятил несколько прекрасных стихотворений. Он называл ее «свежайший цветок мая». Она служила у покойной герцогини Норфолк и действительно была очень красивой. Но все это до того, как она вышла за моего отца, вы понимаете. Он умер семь лет назад.