-- Да... я... рад, если могу чем-то помочь... -- бубнит он. Видно, ещё не совсем проснулся. -- А почему вы гармарры не выпили?
Действительно, почему? Она бы как раз сняла все симптомы.
-- Забыла про неё нафиг, -- честно признаюсь с обезоруживающей улыбкой.
Он покатывается со смеху, меня почти что сносит звуковой волной.
-- Про гармарру забыли, зато про меня вспомнили. Вот это комплимент! Да вы и правда рекорды ставите.
Я милостиво не напоминаю ему, что гармарру я до сих пор пару раз в ботсаду видала, а он у меня всё время под носом. Хотя скорее уж над носом.
-- Сколько сейчас? -- зеваю. По ощущениям -- спать и спать ещё.
Он снова, как тогда, приподнимается на локте, -- мне кажется, что он при этом весь оказывается в воздухе -- заглядывает на дальнюю полку, а потом так же плавно возвращается в лежачее положение.
-- Полшестого. Мне пора бы и встать, через полчаса прилетим.
Это я всего-то и дрыхла? Фи-и...
-- Ой, а можно я ещё поваляюсь? -- принимаюсь клянчить. Я понимаю, что надо дела делать, и всякое такое, но ведь так рано...
-- Конечно, спите! Я вообще не понимаю, чем я вас разбудил, -- он начинает выбираться из кровати. Пижамы у него всё-таки напоминают водолазный костюм.
-- Тем, что проснулся, -- хмыкаю. -- Это неизбежно, ты не виноват.
Он качает головой и топает в ванную.
-- В таком случае тем более не стоило здесь пытаться выспаться, -- слышится его ответ сквозь шум воды. Смотрю -- дверь он не закрыл, стоит умывается. Батюшки, зубную щётку достаёт! Я даже забываю, о чём мы говорим.
-- А из каких соображений ты чистишь зубы? -- выдаю я прежде, чем соображаю, что это не очень вежливо.
Он аккуратно сплёвывает пасту и отвечает:
-- На Гарнете основное население -- йинир, они чуют, как кошки. Малейший неприятный запах -- и с тобой не будут разговаривать. Ну а пообщаешься с ними -- быстро к чистоте привыкаешь.
Ого. Так вот кто у нас двигатель цивилизации.
-- А я и не знала, что на Гарнете какое-то население есть...
-- Ну, а кто там работает-то? Не земляне же. У йинир своя планета есть, но и здесь их много осело. Климат подходит, говорят.
Я перестаю его отвлекать, пока он полощется. Лежу, растянувшись, в мягкой постели, незаметно для себя сползая на нагретое Азаматом место. Но вот он выходит и берётся за расчёску -- на ночь-то мою работу распустил. Я перехожу в вертикаль, как чёртик из коробочки, и тяну руки:
-- Давай сюда.
Он улыбается застенчиво:
-- Да мне побыстрее надо...
-- Могу и побыстрее, иди сюда.
Он покорно садится и позволяет себя расчесать, хотя и бурчит что-то под нос. Неприятно ему, что ли?