Коридор приводит нас к зале; у гигантских дверей, оформленных как стрельчатая арка, стоит высокий тощий старик с длинной седой бородой, заплетённой в две игривые косички с пёстрыми бусинами. На самом старике длинный халат, расшитый золотом. В руках у него электронная книга со списком приглашённых.
Азамат придерживает меня за локоть и отводит в сторону, позволяя остальным пройти.
-- Мы зайдём последними, -- говорит он мне шёпотом, но гулкая пещера всё равно разносит его слова. Я только киваю.
Старик имён не спрашивает, он и так всех знает, только вычёркивает в своём списке тех, кто уже пришёл, а потом пронзительным зычным голосом выкрикивает в дверной проём имя пришедшего.
-- Мне надо будет представиться? -- шепчу я Азамату, стараясь не произвести вообще никакого звука. Эхо всё-таки подхватывает мои слова, но превращает их просто в невнятный шелест. Азамат мотает головой.
Когда все наши втягиваются в залу, мы приближаемся к привратнику. Он деловито помечает Азамата в списке, потом окидывает нас безразличным взглядом, задерживаясь на большом, гордо сверкающем хоме Азамата и моём маленьком хомчике, подмигивающем сапфировыми глазами.
-- Азамат Байч-Харах с женой, -- трубит старик за дверь и отступает. Возможно, мне мерещится, но по зале как будто прокатывается смутный гул.
Я изо всех сил стараюсь придать своей осанке и лицу хоть какое-то достоинство и не выглядеть, как забитый кролик. Азамат отпускает мою руку, и это совершенно не облегчает задачу.
Если до сих пор я думала, что нахожусь в очень просторном помещении, то теперь понимаю, что то был крысиный лаз по сравнению с собственно "гостиной". Она невероятных размеров, и кажется ещё больше из-за леса естественных колонн, похожих на песочные часы. Стен я вообще не вижу, только колонны и колонны, которые становятся всё чаще, чем дальше вглубь. До уровня двух-трёх человеческих ростов они украшены резными узорами, похожими на те, что вышиты на одежде у муданжцев. А выше эти узоры плавно переходят в естественные наросты и пятна камня, проблески слюды или чем там оно всё блестит.
А блестит действительно всё. Я даже не понимаю, где установлены лампы, но их цветные лучи, как сквозь витраж, обдают всё вокруг радужным мерцанием, как будто сами скалы расщепляют белый свет на спектр.
Я чуть не забываю, что надо идти вперёд, но когда тепло, исходящее от Азамата сквозь тонкую рубашку, исчезает, я понимаю, что слегка отстала, залюбовавшись, и скорее нагоняю его.
Людей в зале немного, человек тридцать, не считая наших. Видимо, ещё две команды. Как только мы спускаемся по широкой лестнице вниз к другим гостям, снова слышится пронзительный голос старца-привратника, объявляющего вновь прибывших. Не отставая от Азамата, я прохожу мимо всех присутствующих, стараясь выглядеть спокойно и благожелательно. Азамат кивает знакомым, те кивают в ответ. Мы доходим до ненаселённой части залы и останавливаемся у колонны в ожидании свежих гостей. Они следуют нашим маршрутом, кивают Азамату и проходят ещё дальше, застывая у колонн, как шахматные фигуры. Я понимаю, что до сих пор не заметила ни одной женщины, и мне становится не по себе. Ну не одна же я тут, правда? Я ведь понятия не имею, как себя вести, и очень надеялась следовать примеру других дам.