Когда я подхожу достаточно близко, чтобы быть включённой в разговор, старшая женщина поводит рукой в сторону младшей и говорит мне:
-- Динбай.
Младшая тоже делает такое же движение в сторону старшей и говорит:
-- Эсарнай.
Тут у меня наконец-то кликает в голове: кажется, последнее слово -- это роза, то есть, скорее всего, имя. Это они так представляются. Ну, меня назвать некому, так что я киваю и говорю:
-- Элизабет.
Реакции у них разные: Эсарнай вроде бы приободряется и повыше поднимает голову; Динбай наоборот как-то виновато улыбается. Она ростом только чуть выше меня, да и Эсарнай ненамного выше. Видимо, муданжские женщины в принципе существенно ниже своих мужчин. Что ж, я не внакладе.
Что делать дальше, я не знаю, но тут на волне невообразимого аромата к нам присоединяется ещё одна дама, старая, как мир, в белой меховой горжетке и шляпке с пунцовыми перьями.
-- Здравствуйте, госпожа Эрдеген, -- хором говорят две другие, и мне ничего не остаётся, кроме как повторить за ними. Будем считать, что я успела выучить, как по-муданжски "здравствуйте".
Госпожа Эрдеген стягивает губы звёздочкой и говорит:
-- Ну пойдёмте уже, я настоялась.
У неё такая типичная для старой аристократки манера речи, что мне опять становится смешно. Эти чёткие влажные звуки в сочетании с низким хрипловатым голосом, это "настоялась", похожее на растопыренные колья забора барской усадьбы...
Вслед за ней мы поднимаемся по очень пологой и длинной лестнице в небольшую светлую комнату с окном, где в углу на жаровне из того самого светящегося камня пыхтит чайник, а на столике расставлены крошечные чашечки, молочнички, пиалы с творогом, и по центру в вазе -- полоски сушёного мяса, как букет. Динбай тут же кидается разливать чай, а госпожа Эрдеген усаживается на подушки у столика и повелевает:
-- Чай забелить не забудь!
Я смотрю на всё это в тихом ужасе, честно говоря. Не знаю уж, кто эта старая мымра, но я ей прислуживать не буду ни за какие коврижки. Впрочем, кажется, я и не должна. Во всяком случае, Эсарнай спокойно садится напротив, а она ведь примерно моего возраста. Да ещё и имена у нас на одну букву начинаются. Наверное, Динбай потому и прислуживает, что она Динбай. Мрак.
Сажусь на подушку, скрестив ноги, как можно дальше от Эрдеген. От её духов дыхание спирает, не иначе, она два флакона на себя вылила. А у меня и так сегодня обонятельная травма. Динбай наполняет чашку старухи, потом мою. Я, естественно, благодарю и тут же получаю несколько изумлённых взглядов. Ну знаете!
-- Вы говорите по-муданжски? -- светским тоном спрашивает Эсарнай.