-- А это и есть удобно. Только тссс! -- он смешно прикладывает к губам палец -- не прямой, а согнутый петелькой. -- Кроме Алтонгирела и Ирнчина, никто в команде об этом не знает.
-- Почему?
-- Ну, я просто новичкам без нужды не говорю, а вышло так, что уже много лет не было нужды. Молодняк -- играться начнут, поотпирают чужие каюты... А то ещё украдут мою идею. Так что это вроде как секрет.
Я только качаю головой.
-- Если захочешь поднять стенку между своей каютой и кабинетом, сними с полок всё нужное, потому что сами полки спрячутся в стенку, -- продолжает наставлять Азамат. -- Ничего не пострадает, но из потолка ты никак не достанешь, если понадобится что.
-- Хорошо, что там стеллаж у другой стены стоит... -- говорю и вижу хитрую улыбку Азамата. -- Ну да, ты же и ставил, ясно. Значит, по утрам стенку будем закрывать, чтобы если кто заглянет, не заметил, так?
Азамат кивает. Я осматриваю получившееся в итоге двойное помещение. Забавно, такая чёткая линия отделяет мой бардак от порядка у Азамата. А кровати у нас в итоге бок о бок стоят.
-- Ну что, -- говорю, -- сдвинем кровати и освоим новые пространства?
Азамат очень доволен собой.
Мы снова продрыхиваем до десяти, что для меня, впрочем, вполне нормально, а вот Азамат сильно удивлён. Даже пытается извиняться, видно, всё ещё подсознательно уверен, что спать после секса -- непростительное оскорбление, особенно много спать.
Я его успокаиваю, после чего мы снова разделяем каюты и идём завтракать. От завтрака, конечно, остались рожки да ножки, хотя Тирбиш и пытался нам что-нибудь зажать.
-- Ну вы бы ещё завтра пришли, -- разводит он руками, выставляя на стол остатки сыра. Этот сыр свежий и пахнет заправскими носками, и что-то меня совсем не тянет его есть. Тут Тирбиш светлеет лицом:
-- А я же вам йогурты купил!
Тут и я светлею всем, чем могу.
-- Молодец! -- говорю. -- Умница ты мой прозорливый!
Последнего слова он, кажется, не понимает, зато подводит меня к холодильнику, до отказа набитого разными кисломолочными продуктами. Тут и йогурты, и кефирчики, и творожки, и даже сметана. Ну, ладно, ряженки нет, но так её почти нигде нет. Я нагребаю себе завтрак атлета и делюсь с Азаматом несладким кефиром. Ему вроде бы нравится.
Едва мы успеваем доесть, является Алтонгирел, и вид у него заговорщицкий.
-- Азамат, -- говорит он, -- зайди ко мне, кое-что обсудить надо.
Азамат без вопросов встаёт и уходит вслед за духовником. Уж не раскусил ли он меня... Я вопросительно смотрю на Тирбиша, тот пожимает плечами.
-- Наверное, что-то насчёт вашей свадьбы, -- говорит.