-- А при мне что, уже нельзя?
-- Может, Алтонгирел капитану амулет какой хочет дать...
Эта мысль мне нравится. Конечно, с Алтонгиреловой манерой всё понимать строго противоположным образом лучше бы он вообще не вмешивался, но... кто знает, каким образом склонны понимать Старейшины. Ой, ладно, что-то мне эти переживания уже в печёнках. Пойду, что ли, в кабинете посижу с вязаньем. Называется, хотела к Новому Году закончить.
Первым делом, конечно, лезу в бук, а там письма от дорогих родственников. Матушка получила лилии и бегает теперь по потолку, потому что раньше мая сажать не имеет смысла. А ещё она уже вяжет-вяжет-вяжет, а что если сделать рукава три четверти?
Я отвечаю, что ни в коем случае никаких четвертей, и чтобы горло было закрытое. Мода такая, вру. А то с матушки станется лично заявиться только для того, чтобы обидчикам зятя по шее надавать.
Письмо от братца примерно сводится к "третий день пьём ваше здоровье", слегка приукрашенное тем, как все выпадают в осадок от новостей. Правда, в конце письма он всё-таки вспомнил спросить, всё ли у нас хорошо.
Я ему отвечаю, что всё шоколадно, особенно если муданжские Старейшины одобрят наш брак, а критериев никто не знает. Пусть ломает голову, что всё это должно значить.
Когда я наконец-то всем всё отправляю и собираюсь перейти к вязанию, раздаётся робкий стук в дверь. Я немедленно открываю, ожидая, что это Азамат -- ан нет, это вовсе даже парень с красными волосами.
-- Э-э, здравствуйте, -- говорит он неуверенно.
-- Привет, -- отвечаю с широкой улыбкой. -- Заходи, не стой на пороге. Чем могу быть полезна?
-- Меня зовут Бойонбот, -- говорит он, как будто это и есть его проблема. Но заходит и дверь закрывает.
-- Очень приятно, -- говорю. -- Элизабет.
Кажется, я угадала: называние имени заставляет его немного расслабиться.
-- Я... э-э... спросить хотел. Вы ведь, ну, типа, целитель, да?
-- Да-да, -- говорю. -- Именно так, я целитель.
-- А, так вот, я хотел спросить, -- повторяет он. -- Просто интересно. У вас ведь на Земле придумали, наверное, что-нибудь для глаз?
-- В смысле, чтобы улучшать зрение? -- уточняю.
-- Ну, вроде того, да.
-- Много чего придумали, -- говорю. -- Очки для начала.
-- А... кроме очков? -- несколько упавшим голосом спрашивает он.
-- А какого рода проблемы со зрением? -- спрашиваю.
-- Никаких проблем! -- быстро выпаливает он. -- Это я так, чисто, из любопытства!
У меня начинает зарождаться нехорошее подозрение.
-- У вас что, плохо относятся к людям с плохим зрением? -- спрашиваю.
-- Ну как... не то чтобы плохо, но работать таким людям трудно... и их редко берут.