— Ты не представляешь, как я волновался! После того звонка сразу сел в машину и погнал сюда, как сумасшедший. Рано утром был здесь, но несколько часов блуждал, никак не мог найти тебя. Сотовый сел, часов я не взял, понятия не имею, сколько сейчас. — От волнения он говорил много и быстро, не разжимая объятий, будто боялся, что Ева опять пропадет и ему снова придется блуждать в поисках. — Ты провела тут всю ночь? Инна, где ты ночевала?
Она мягко высвободилась из кольца его рук.
— Я не Инна. Меня не так зовут. Я многое о себе узнала.
На лице его отразились удивление и недоверие. Конечно, он не мог сообразить, что и откуда, от кого она могла здесь узнать.
— Давай познакомимся заново, — шутливо сказал он, но глаза оставались настороженными.
— Ева, — назвалась она. — Ева Викентиевна Панкратова. Вот мое настоящее имя.
— Ева Панкратова звучит даже лучше, чем Инна Срединина.
— А главное, это мое имя. Не выдуманное.
— Но как ты узнала? Почему здесь? Ничего не понимаю.
— Это сложно объяснить, и ты, наверное, не поверишь. Я оказалась в Старых Полянах не случайно. В этом городе я родилась и жила до десяти лет с родителями и братом, Севой. Мы двойняшки. — Ева поспешно сунула руку в сумку, достала обрывки личных дел, своего и Севиного. — Смотри, тут есть имена и адрес. Мы с братом жили в этом доме. — Она указала рукой на двухэтажку, из которой вышла.
Володя взял у нее из рук полуистлевшие бумаги.
— Да, кое-что есть, но откуда ты знаешь, что это имеет отношение к тебе? — осторожно спросил он.
— Мне подсказали. И показали все.
— Тут же нет никого. В этом городе никто не живет уже много лет. Я спрашивал дорогу у одной бабульки — навигатор, как назло, сдох. Так вот, она сказала, что на этом месте дважды все вымирало: в тридцатые деревня выгорела, а перед этим люди из нее пропали, ушли неизвестно куда. А потом в конце девяностых: опять же, жители покинули город, уехали. Кого ты здесь нашла? Как вообще тебе могло в прошлый раз показаться, что здесь есть люди? Ты видела…
— Все я знаю, Володя. Ты видишь то, что тебе показывают, разрешают узнать. И я — тоже. Но мне показывают больше.
Она понимала, что он не верит ей. А кто поверил бы?
— Ты голодная, наверное? — спохватился он, торопливо меняя тему.
Ева была не голодна, но знала, что если скажет Володе, как она завтракала в пустующей двадцать лет школьной столовой в компании умершего давным-давно учителя, то сомнений в ее адекватности у него не останется.
Она неопределенно пожала плечами, что можно было истолковать и как «да», и как «нет». Володя снял с плеч рюкзак.