Ева подошла к ней, и они обнялись. Инна Валерьевна была вполне материальна, от ее волос шел чуть горьковатый запах духов.
— Помни, ты очень дорога мне, детка. И ты, и Сева.
— Мы увидимся когда-нибудь? — спросила Ева.
Инна Валерьевна отстранилась от нее и улыбнулась:
— Кто может знать, что случится? И в жизни, и в смерти все так непредсказуемо. Иди же, Ева. Но подумай над моими словами: взвесь все и прими решение. Шепчущий дом — или привычная жизнь.
Ева повиновалась и пошла к двери, оставив Инну Валерьевну посреди комнаты. Внезапно ей пришло на ум, что она не спросила об одной вещи:
— Инна Валерьевна, а черную яму в подвале, в которую провалился Грушин, вы видели?
Говоря это, Ева обернулась. Ответить на ее вопрос было некому. Бывшая директриса Старополянской средней школы исчезла. Комната была пуста.
Ева вышла, притворив за собой дверь, оставив за спиной пустую квартиру, в которой жила когда-то. Плотная завеса, скрывавшая ее прошлое, приподнялась, и Ева снова спросила себя: а так ли уж нужно продолжать? Не лучше ли остановиться прямо сейчас? С тем, о чем она узнала, вполне можно было жить. А с тем, что ей предстоит узнать, — еще не известно.
Как в сказке: направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — сам пропадешь… Так куда же ей свернуть? К Шепчущему дому или в сторону автовокзала?
Оказавшись на улице, Ева все еще размышляла об этом, когда услышала крик. Девушка резко обернулась на голос и увидела бегущего к ней по улице человека. Он размахивал руками и звал:
— Инна! Инна, это я!
Володя. Господи, он-то как здесь? В Старых Полянах, кажется, только вернувшиеся с того свете покойники бродят. Так неужели…
Ева бросилась к нему.
— Слава богу! — выдохнул он, подходя. На нем были джинсы, кроссовки и футболка. За спиной висел рюкзак. — Я уж думал, не найду тебя здесь. Колесо проколол, машину пришлось оставить на въезде. Ничего, позже поменяю, когда обратно поедем.
«Надо же, и у него колесо! Старые Поляны не хотят видеть чужаков».
Конечно, Володя не умер. Он был первым живым человеком, встреченным Евой за последние сутки. Но теперь Володя казался ей немного… не таким, как прежде.
А может, она стала другой? Это все равно что вырасти и найти на чердаке любимую куклу. Прежде, когда была маленькой, кукла казалась красивой, а главное — настоящей, но теперь, спустя годы, ты смотришь на нее с тоской и понимаешь, что уже не веришь в чудо: кукла больше не оживет для тебя.
Они обнялись, Володя крепко прижал ее к себе, и Ева почувствовала, как бьется его сердце. Вкус поцелуя был ей знаком, и она ответила на него, радуясь тому, что мир, пусть на короткое время, снова стал простым и понятным.