— Я? Я натворила? — задыхаясь, прокричала Инна. — Да ведь это ты наврал всем! Меня никто не искал, а теперь у меня ничего нет, ни квартиры, ни работы!
— Нет, значит? — неожиданно спокойно и ясно выговорил Дима. — Что ж, есть бог на свете. Я счастлив, но лучше всего, чтобы ты тоже сдохла, мразь.
— Прекрати оскорблять ее!
— А ты-то кто еще? Неужели золотая принцесса соизволила снизойти до кого-то? Ты, часом, не арабский шейх? Не принц датский?
Инна молчала. Ее потрясли не столько грубые ругательства, которые Дима, словно грязную тряпку, швырнул ей в лицо, сколько слово «тоже».
— Дима, — она шагнула к нему, — Дима, где Натуся? Где ваш ребенок?
Из него будто вытащили пробку, разом выпустив весь воздух. Он съежился, сморщился, руки плетями повисли вдоль тела.
— Ты убила их, — ответил он.
— Что? — хором выкрикнули Инна и Володя.
— Не сама, конечно, но все равно что убила.
Инна почувствовала горячую влагу на лице и поняла, что плачет. Невозможно, невозможно, чтобы Натуси не стало! Сколько Инна себя помнила, они были вместе. Самые близкие, родные, как сестры. Да, что-то плохое произошло, их отношения испортились. Да, они могли перестать дружить, но Натуся не могла перестать «быть»!
— Как? — только и смогла выговорить Инна, прижав руки ко рту.
Дима смотрел, ничего не отвечая.
— Послушайте, — вступил в разговор Володя, — давайте все успокоимся. Тут произошло что-то… что-то чудовищное. — Дима перевел взгляд на него. — Инну подставили. Она уехала к вам, сюда, но оказалась в другом месте. Она не помнит, где и как провела последний год. Возможно, ее накачали наркотиками. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что сидит на скамейке, на вокзале. У нее больше нет работы, квартиру отобрал банк.
— Ты сказал моему руководству и сотрудникам банка, будто я решила уехать. С чего ты это взял?
Дима пошевелил губами, словно хотел сказать что-то, но не мог. Сел на ступеньки и обхватил голову руками.
— Натуся умерла во время родов. Преждевременных. Ребенок… наша дочь родилась мертвой.
— Это ужасно, — сказал Володя, — соболезную твоей потере, но при чем здесь Инна? Почему ты винишь ее?
Димины руки бессильно упали, плечи ссутулились. Слов Володи он, похоже, не слышал.
— Теперь один торчу тут. Все напоминает о Натусе. Рад бы уехать, в большом городе, может, и смог бы оклематься. А продать его не могу. — Он надолго замолчал.
Инна тихо плакала.
«Видимо, все же Натуся рожала дома и роды оказались тяжелыми», — думала она.
Но, как выяснилось в следующую минуту, ошибалась.
— Это после твоего звонка все началось. — Дима перевел затуманенный взгляд на Инну. — Мы тебя ждали на вокзале, Натуся так радовалась, но тебя все не было. А потом ты позвонила.