Она испуганно оглянулась, отыскивая источник странного звука, и почти сразу поняла, в чем дело.
Не цоканье, а тиканье: сломанные часы вдруг ожили и пошли. Секундная стрелка торопливо побежала по кругу. Инна смотрела на часы, не отводя глаз. Они показывали половину второго — не то дня, не то ночи.
— Это кажется вам невероятным, верно?
Возле лестницы стоял человек.
Инна сразу узнала его — это был Павел Иванович. Седовласый, аккуратный, благообразный. Темные брюки, голубая рубашка с галстуком — хоть сейчас в класс.
— Здравствуйте, Инна!
«Разве я называла ему свое имя? Да или нет?»
— Значит, вы не уехали отсюда? — спросила Инна, сознавая, как нелепо звучит ее вопрос.
— Отчего же, уехал, — живо отозвался старый учитель. — В девяносто девятом школу закрыли, мне стало нечего делать, и я уехал.
— Где вы теперь живете?
— Жил, — строго, по-учительски поправил ее Павел Иванович. — В Салавате. Есть такой город.
Он поднял голову к потолку и печально проговорил:
— Да, как все стало… Но по-другому и быть не могло, так ведь?
Если это был вопрос, ответа Инна не знала.
— А вернулся я, потому что вернулись вы. Вам ведь нужно понять кое-что. Я могу помочь.
Внезапно откуда-то сверху и сбоку оглушительно заверещало, загремело. Школьный звонок призывал учеников за парты. Сначала голос его был хрипловат, как это бывает от долгого молчания, но с каждой секундой набирал обороты, делался звонче, чище.
— Нам пора! — весело проговорил Павел Иванович. — Слышите?
Они прошли мимо настежь распахнутой двери, над которой висела облупившаяся вывеска с надписью «Столовая». Инна, не удержавшись, заглянула внутрь. Странно, но все тут было почти нетронуто, если не принимать во внимание пыль и грязь. Тесными рядами стояли столы и стулья с металлическими ножками, окна почти всюду были целые, может, потому, что выходили на внутренний двор.
На стене висели плакаты — куда без них.
«Не забудь вымыть руки перед едой!» — с улыбкой грозил пальчиком нарисованный усатый доктор. Повариха в колпаке сурово сдвигала брови: «У нас нет мам! Поел — убери сам!»
Инне показалось, что она чувствует все еще витающий в воздухе запах столовской еды: перловой каши с котлетами, горохового супа, пюре с сосисками. Желудок заурчал, требуя пищи.
Они уже приблизились к лестнице, когда Павел Иванович спохватился:
— Вы ведь, наверное, голодны?
«Он что, мысли мои читает?»
— А вы можете меня накормить? — Инна растерялась, должно быть, поэтому вопрос прозвучал резковато.
— Придется вернуться в столовую.
Учитель обогнул Инну, прошел обратно по коридору к раскрытым дверям. Инна последовала за ним.