«Вот спьяну-то тебе и снится», — раздраженно подумала Инна.
Хватит с нее всякой шизофренической чуши. Надо признать, ничего путного из встречи с этой женщиной не вышло.
— Зоя Анисимовна, вы понимаете, что, если дети и дальше будут приходить в школу в синяках, вы можете лишиться родительских прав?
Неожиданно Зоя хохотнула и посмотрела на Инну с оттенком жалости, как на умственно отсталую.
— Попробуйте, сделайте одолжение. Я бы только рада была! Но ничего у вас не выйдет. Они не захотят в приют: там с ними цацкаться будет некому, народу кругом полно. Они со мной захотят остаться, какая бы я плохая ни была. И никто поперек слова не скажет и сделать ничего не сможет.
Инна не нашлась с ответом. Ее собеседница пожевала губами, прикоснулась рукой к волосам.
— Они не люди, вы еще не поняли? Я ведь вам это битый час говорю, а вы не верите. Знаете, тут раньше деревня была? В ней колдуны жили. Их выгнали отсюда, поэтому они и злые на нас. Всех, кто на их земле живет, извести хотят, уничтожить. Поэтому ублюдков этих нечеловеческих сюда и подослали.
— Прекратите! — не выдержала Инна. — По-моему, вам пора.
Зоя не стала возражать. Схватила свою сумку и двинулась к выходу.
— Кстати, день рождения у них на самом-то деле не вчера был, а сегодня, — сказала Зоя, взявшись за дверную ручку. — Четвертого апреля родились мои настоящие дети. Родились и сразу умерли. А на следующий день колдуны с того света надругались над ними, заколдовали мертвые тела, оживили, вселили в них бесов. Пока демоны маленькие, по мелочи пакостят. А когда вырастут, пиши пропало. Всех перебьют, сотрут этот чертов город с лица земли. Бегите отсюда куда подальше. Пока можете.
ТАМАРА. 1999 ГОД. МАЙ
К школе она подходила с тяжелым сердцем. Ночью не спала ни минуты, голова была тяжелая, как чугунный котел. Вдобавок ноги отекли так сильно, что еле-еле удалось втиснуть их в туфли.
Пока шла, навстречу попадались ученики и коллеги. Они здоровались, она отвечала машинально, кивала, почти не видя лиц, не замечая, к кому обращается. Тамара знала, что за глаза ее зовут Тосей. Все думали, она злится на прозвище, но ошибались. Тося — это не обидно, даже ласково, и понятно, откуда взялось. Лучше Тося, чем Жаба, как прозвали учительницу географии то ли из-за бородавок на лице, то ли из-за противного характера.
Похороны завтра, сегодня и завтра траурные, не учебные дни. Но взрослые и дети все равно идут в школу, стекаются к ее крыльцу, не в силах поверить.
В Старых Полянах всегда было неспокойно. Дрались, скандалили, иногда в запале резали друг друга, самоубийц всех возрастов тоже хватало. Всякое было. Но такое — в первый раз. Весь город притих, затаился. Подобные случаи никогда не проходят просто так, они тянут за собой шлейф чего-то темного. Поэтому все не только скорбят, но и невольно ждут, что будет дальше.