Молодой коренастый мужчина, по всей видимости, все лето проходил в головном уборе, его лоб был гораздо светлее щек. Вероника попыталась угадать, мог ли он быть тем самым мужиком в алой бейсболке, что зашел следом за ней в антикварный салон? Она видела его мельком и, честно говоря, тогда отчаянно боялась повернуться и встретиться глазами. Ника лучше запомнила его дешевый джинсовый костюм и яркую кепку, чем лицо.
Так он или нет? Похож или не похож?
Нет. Тот тип был более худым, высоким, а этот приземистый и длиннорукий.
— Никого из них не припомните? — заговорил капитан с надеждой.
Ника оглядела других мужчин и категорически помотала головой:
— Нет, никого никогда не видела. Это те самые, кого вы при ограблении взяли? Все трое? Или здесь только один из них?
Игорь Станиславович скроил разочарованную мину.
— Все трое, — признался. И пробормотал: — Жаль, жаль… Неужели вас совсем-совсем ничего в них не цепляет? Вспомните, пожалуйста, может быть, кто-то где-то мелькнул?
— Нет. Совершенно точно — нет.
Огорченный Окунев потер ладонью чисто выбритую скулу, нахмурил брови.
— Но как-то они все же к вам прилипли, — произнес раздосадованно. — Подумайте, Вероника, где вы могли «подцепить» одного из них? Мы проверили по всем возможным уличным камерам наблюдения и уверены, что мужчина, стоящий в центре, сел вам на хвост не от двора, а гораздо-гораздо позже. Он появился, когда вы переходили улицу, шли к троллейбусной остановке, чтобы вернуться домой.
— Тот, что в центре? — чистосердечно удивилась Вероника. Самого пожилого мужика с глубоко посаженными карими глазами и кривым носом она практически не разглядывала. Такой хрящеватый перебитый румпель она бы хорошо запомнила, даже взглянув мельком. Вероника поделилась размышлениями с Окуневым, и тот согласился, что тип, действительно, запоминающийся. И, кажется, расстроился еще больше.
— А этот… «курьер» что говорит? — сочувственно поинтересовалась Вероника.
— Котов? Он тоже ничего не понимает, — сознался капитан. — Он этих людей никогда не видел и понятия не имеет, откуда они взялись.
— Может быть, за мной следили люди Карабаса-Барабаса? — внезапно испугавшись, пролепетала Ника. — Он не доверял Котову и отправил кого-то следить за нами обоими?
— Очень не хотелось бы, — буркнул Окунев.
— Скажите правду, Игорь Станиславович… — Горло Вероники заново сковал спазм жути, и шибко захотелось убежать из этой комнаты, из отделения полиции, а лучше даже и из Москвы. На дачу, к маме, в глушь, в Саратов… — Мне может угрожать какая-то опасность?
— Ну что вы, — опомнился муровец. И воодушевленно подытожил: — Все закончено, Вероника! «Сильфида» отправляется владельцу, Котов заперт в камере… Все в порядке. Забудьте об этой троице. Это уже наши проблемы.