Геннадьевич поглядел на бледную до синевы Дмитриевну и буркнул, доставая бумаги и авторучку из портфеля:
— Вообще-то я должен ее показания запротоколировать.
— Эти показания могу и я дать, — предложил стажер. — Мы вместе ценности нашли.
— Хорошо, — недовольно согласился Захаров. — Пока я опись составлю, поговорите в комнате…
— А можно в моей? — перебила Вероника. — Пожалуйста. Моя квартира через площадку, напротив.
— Полчаса, — буркнул ничуть не подобревший следователь, разумеется посвященный во все хитросплетения событий. — Работы здесь все равно до чертиков, — и хмуро покосился на объявившиеся украшения, которые придется переписывать-описывать.
Вероника и капитан Окунев прошли в ее квартиру; хозяйке было совершенно наплевать, что башмаки оперативника покрыты чердачной пылью и, кажется, измазаны голубиным пометом. Еще недавно важные заботы скатились даже не на второй план, а рухнули на пятый, на десятый. Нике казалось, что на неприятности она реагирует всей кожей, ее как будто наждачной бумагой по предплечьям и икрам гладили, сдирая с них зябкие мурашки. Хотелось рухнуть на диван, накрыть голову подушками и заколотиться в нервном припадке! Заорать в диван, пожаловаться на судьбу и постараться не переполошить соседей воплями. Но этого — нельзя. Нужно собраться, разговаривать.
Окунев прошел в гостиную, недовольно оглядел натюрморт на журнальном столике: кофе, коньяк, фужеры, карты россыпью и распечатанные фотографии из дела о краже. Сердито нахмурился. И Вероника тут же догадалась, что Сережу ждет приличная выволочка. Попыталась оправдать стажера. Безэмоционально, насколько сил хватало.
— Сергей попросил меня «взглянуть» через карты на ваших подозреваемых. Именно благодаря его вопросам я и вспомнила о второй сумке. Кстати, хочу сказать, что горничной Елизаровой угрожает опасность. Обратите на это внимание.
— Вы это серьезно? — спросил Окунев, усаживаясь в кресло, на котором прежде сидел его подчиненный.
— Вполне, — усаживаясь в кресло напротив, поморщилась Вероника. В затылке разрасталась тупая ноющая боль. — Жанна что-то мутит, и вообще — темная особа. Сергей сказал, что она ради приезжающего мужа банку икры умыкнула, а на самом деле у Елизаровой роман. Свидания любовные.
— О как. Попробую поверить, — сказал Окунев, достал из кармана мобильный телефон, произвел набор и дал команду: — Сергеич, направь-ка Диму в больницу к Елизаровой. Он, кажется, где-то там неподалеку живет, да? Есть информация, что Елизаровой грозит опасность. Пусть Дима туда сходит, посмотрит, как и что, предупредит охрану и медперсонал. Палата у Елизаровой не одноместная, ставить пост, я думаю, не надо, но чем черт не шутит…