— Нам нужно поговорить, — прошептала, хотя, уверена, все присутствующие услышали это.
— Сегодня вечером, — сказал, не отрывая взгляда от жены.
Сжал мою ладонь, и кожу обожгло приятным теплом, и лишь затем он меня отпустил. Я боялась смотреть на Дилару. Уверена, сейчас в мой адрес безмолвно сыпались все проклятья мира. С горящими щеками я вышла из дома Анваров. Считала каждый шаг к главным воротам, совсем не замечая, что за мной следом идут.
— Это действительно настоящая дарайя? — услышала разговор двух шаяни.
— Ты же видела Змеицу на ее руке? У нее татуировка Медянки, — ответила другая эй.
— Значит, новая дарайя, как и ее предшественница, тоже из дома Медянки?..
Я не услышала окончания их разговора. Заскочила в карету и вжалась в кресло. Немного удивили слова девушек. Ульвира никогда не говорила, что предыдущая дарайя была тоже ее подопечной. Посмотрела на ладонь — Змеица переливалась золотым цветом, но кожа… Не осталось и следа от удара Дилары — коснувшись моей руки, Камиль исцелил рану.
* * *
Ульвира встречала меня в дверях дома. Ее глаза горели от любопытства:
— Как все прошло?
Я скинула бурнус и отдала его Камлии, прошла в гостиную и почти рухнула на диван.
— Плохо.
— Почему? — удивленно вздернула брови хромая.
— Бахрам узнал меня под бурнусом. Дилара ударила меня по рукам, и я как-то умудрилась сломать ее линейку…
— Не может быть! — восхитилась Ульвира.
В коридоре послышалось перешептывание прислуги. Видимо, не только хозяйка дома Медянок хотела узнать о прошедшем скандале.
— …Коин от меня Камиль так и не получил, — не вдаваясь в подробности при посторонних. — А Харэн уже вернулась?
— Конечно. Ее сейчас осмотрит врач, скорее всего, у нее ничего серьезного.
— Ее избили нагайны? — мне стало страшно за подругу.
— Не совсем.
Двери из гостевой комнаты отворились, и оттуда выполз седоволосый наг в строгом камзоле. Он подтвердил слова Ульвиры — серьезных повреждений у девушки не было, лишь пара ссадин. Доктор приписал ей покой и мятные капли от волнения.
Я зашла в комнату, где отдыхала девушка после осмотра. На ней было то же платье, в котором она ушла на Мульер. Посмотрела на ее ладони — кожа без отметин, и лишь потом заметила лицо: на голове царапина, а под правой скулой проявлялся синяк.
— Кто тебя так избил? — спросила подругу.
Но вместо ответа она боязливо посмотрела через мое плечо на Ульвиру.
— Расскажи, она все равно узнает, — сказала ей хромая.
— Я заканчивала развозить коины, когда на дорогу перед каретой кто-то бросил змею. Лошади испугались, встали в дыбы, и экипаж перевернулся.