– Вполне. Не хотелось бы…
– Вот-вот. Поэтому и взял я на себя смелость прописать князю активную флототерапию. Морем, порохом и осколками. А в Петербурге он это решение вполне одобрил… Как считаете, результаты есть?
– Ну, вы сами видите: вполне компетентный, бравый офицер. Труса под огнем не празднует, дисциплину в экипаже поддерживает без лишнего держимордства, но и без панибратства. Ну, а что на берегу погулять любит…
– Так-так, с этого места поподробнее, неужто моего прошлого «фитиля» опять ему мало показалось? – встрепенулся Руднев.
– Всеволод Федорович, может, сначала японца добьем, – ехидненько, как в старые добрые времена, поинтересовался бывший старший офицер «Варяга».
Оторвавшись на мгновение от бинокля, Руднев стряхнул с козырька фуражки брызги, долетевшие до мостика после падения ухнувшего совсем недалеко от борта японского восьмидюймового «привета».
– Ладно, первым делом мы утопим «Такасаго». Но на будущее запомните – вы в ответе не только за то, как ваши люди воюют в море, но и за то, чем они занимаются на берегу! А в данном случае – вдвойне. Поговорку «рыба гниет с головы» помните? А он часть головы рыбы всероссийской. И вправить мозги этой конкретной голове можем только мы, раз судьба так распорядилась. И дурь эту пробританскую из нее повышибить. А больше, увы, некому.
– Ну, беготня под осколками английских снарядов, выпущенных из английских пушек английскими союзничками, знаете ли, несколько способствует, Всеволод Федорович.
– О том и речь, любезный Вениамин Васильевич. И кстати, давайте-ка пойдем за броню. Начинается кордебалет, и эти самые британские осколки до нас уже долетают. «Собачка» обречена по-любому, поэтому глупо рисковать – никакого смысла не вижу. Кирилл Владимирович! Поднимайтесь к нам, в боевую!
* * *
Пока на мостике господа старшие офицеры обсуждали судьбы России, артиллеристы под командованием Зарубаева уточнили дистанцию пристрелкой. Глухо прорычала пара восьмидюймовок, и дружно, подобно пулемету-заике, загрохотали бортовые шестидюймовые орудия. На «Такасаго» попытались, резко изменив курс, выйти из-под накрытий. Но тщетно – раненый крейсер не мог спастись от своего более крупного, лучше вооруженного и быстрого противника. А если принять во внимание разницу в классе артиллеристов и дальномерщиков (если на «Варяге» тренировались в стволиковой стрельбе каждую неделю и ежемесячно проводили стрельбы штатными практическими снарядами, то «Такасаго» обычно выполнял разведывательные и дозорные функции и серьезных столкновений с противником не имел), то становилось очевидно – шансов у японцев нет.