Наш командир решил помочь «Рюрику», и мы тоже принялись стрелять по «Якумо», но, к сожалению, выучка давно сплаванного экипажа «Рюрика» была значительно лучше нашей. Пока мы пристреливались нашими шестидюймовками, старик уже начал нашпиговывать японца снарядами. Мы не различали наших пристрелочных попаданий из-за его стрельбы, а на «Рюрике» никто не догадался показать дистанцию. Наш башенный дальномер Барра и Струда к этому времени откровенно врал (видимо, из-за сотрясений или вибрации), а для измерения микрометром Люжоля – Мякишева дистанция была велика. Пришлось пристреливаться нашей десятидюймовкой (фугасными, чтоб при попадании в воду был отличный от других большой столб). Впрочем, пристрелялись довольно быстро, уже на четвертом выстреле накрыли, а пятым попали ему в борт почти по миделю!
Дал команду перейти на бронебойные, но уже заряжался фугас, поэтому следующий выстрел был опять фугасом – и опять попали в борт, в районе фок-мачты. Судя по отсутствию видимых повреждений, оба фугаса не смогли пробить броню [так и было. – Примеч. ред.]. Следующий выстрел бронебойным снарядом дал перелет [снаряд пролетел над палубой и, не взорвавшись, сбил дефлекторы второго котельного отделения, чем создал японским кочегарам изрядные проблемы. – Примеч. ред.].
И тут у нас вдруг случилась неприятность. Вышла из строя лебедка на подаче снарядов. Видимо, интенсивность наших тренировок и сегодняшной стрельбы сказалась не только на разгаре ствола. Молодцы комендоры быстро и без суеты завели тали и начали поднимать 550-фунтовые снаряды вручную, но скорострельность башни значительно уменьшилась (за 10 минут мы сделали только 2 безрезультатных выстрела).
Беда не приходит одна. Наш старший артиллерист дал команду стрелять залпами, чтоб хоть как-то отличать наши падения от рюриковских. И вскоре заметил периодические парные всплески далеко за кормой «Якумо». Здраво рассудив, что у «Рюрика» нет спаренных 8-дюймовок, а залпами он не стреляет, единственным кандидатом на промахи была наша кормовая 8-дюймовая башня.
Проверив секундомером время между залпом и падением, старарт убедился, что так оно и есть. Запросил по телефону башню о значении целика, и командир башни лейтенант Н. ответил ему верное значение. Пришлось старарту дробить [прекращать. – Примеч. ред.] стрельбу башни, спускаться с марса и бежать разбираться. Оказалось, что горизонтальный наводчик от волнения перепутал знаки целика и брал упреждение верное по значению, но не влево, а вправо. Лейтенант Н. лишь спросил его о значении целика и, получив верный ответ, не удосужился проверить действительную установку. Вскоре 8-дюймовая башня возобновила огонь.