— Я хочу, — негромко, так, чтобы слышала только невеста, заговорил жених, — чтобы ты на нашей свадьбе показала себя во всей красе. На помолвке ты была изумительна, но гости не смогли в должной степени оценить все твои таланты. Увы, шторм мешал, и твари затаились в тот вечер. Однако я уверен: на свадебной церемонии все будет иначе и ты справишься с опасностью. Жители острова должны увидеть силу истинной сийринны!
Э-э-э… Не понял. То есть этот брутальный мужик, вооруженный до зубов, трусливо перекладывает ведение боя на плечи хрупкой женщины, имеющей лишь номинальную защиту? Если так, то недовольство невесты объяснимо. Да я бы на месте здешних сийринн вообще тогда замуж не выходил! Этак можно и до первой брачной ночи не дожить. Никакие, даже самые дорогостоящие подарки смерть не компенсируют.
— Я бы предпочла спокойную церемонию, — подтверждая мои подозрения, отнюдь не жизнерадостно отреагировала невеста. — Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
— Ты в себе сомневаешься?
— Нет, я…
— Разве не это было твоей мечтой? Или ты забыла?
— Не забыла.
— И убедилась, что мое слово нерушимо, — самодовольно усмехнулся Аленнар. — Я же поклялся, что мы поженимся. А потому спустя годы, но ты сделаешь то, что пожелала, будучи девчонкой.
— Это несправедливо, припоминать сейчас прошлое. Я была наивной и…
— Ты была удивительной, — снова не дал ей договорить сиррин. — Независимой. Гордой. Сильной. Никто и никогда не осмеливался мне перечить. Отстаивать собственное мнение. Я так и не смог тебя забыть.
— Нет, я была глупой. Мне не следовало вмешиваться, — прикрыв глаза и лишая меня возможности видеть лицо собеседника, прошептала Лиодайя.
— Но ты вмешалась. И теперь будешь со мной. Я в предвкушении: огромная тварь и хрупкая сийринна — прекрасное зрелище! И никаких тяжеловесных доспехов, лишь изящное платье, развевающееся на ветру… Кстати, завтра тебе нужно быть на примерке наряда. Утром за тобой приедет повозка.
— А как же патрулирование? Райнар не найдет так быстро замену.
— Пусть отдежурит в компании своего меча.
— Это недостой… — возмутилась было Лио, но жених опять ее перебил:
— Я пошутил, репутация и жизнь твоего брата не пострадают. Распоряжусь, чтобы выделили ему сийринну из резерва. Но это временная мера. Пусть не рассчитывает, что я и дальше буду потакать его прихотям. О поблажках в уплате налога и речи быть не может.
— Он заплатит.
— Ну да, продав часть того, что ты выделишь семье, — презрительно припечатал Аленнар.
Видимо, подобный способ распоряжаться дарами в принципе не возбранялся. Но для мужчины в этом доблести нет.