— Хорошо, я останусь здесь. Езжайте домой.
Мы втроем полезли обратно, но на половине дороги встретили Голубева с двумя оперативниками. Миша забрал его, махнул нам рукой, типа «идите». Мы пошли к машине, а они пошли к грузовику. Выбрались на трассу. Слева посередине дороги валяется грузовик на правом боку. Рядом с ним стоит машина ГИБДД, которая ехала впереди. Наша машина стоит на обочине носом в сторону Загорска. В кювете лежит на левом боку машина Голубева и стоит, уткнувшись в дерево, машина ГИБДД, которая ехала сзади. М-да, повеселились ребятки. Сел за руль, Таня на пассажирское сиденье рядом со мной, и мы поехали домой, где будут уделять внимание моей больной попе.
Приехали домой. Дома никого нет, значит Ира потащила куда-то моих родителей. Ну и хорошо, а то будут вопросы. Мы-то в камуфляже, а я еще и в чужой крови. Прошли в спальню, я снял одежду, и мы увидели на попе слева появляющийся синяк. Синяк был обработан. Нет, не поцелуями, а мазью от ушибов.
Вернулась Ира с моими родителями. Увидел их в окно, идут с пакетами. Ходили за покупками, значит. Скоро им придется строить отдельные дома, чтобы там размещать свои покупки. Такое ощущение, что магазины только на них работают. Без них закрылись бы уже. Мы переоделись и спустились вниз.
— Привет! — сказал я им. — С очередными покупками!
— Ничего ты не понимаешь, — ответила Ира.
— Пап, а ты чего-нибудь понимаешь?
— Не, я уже давно перестал понимать. Просто хожу рядом, и все.
— Где Миша? — спросила Ира.
— К Голубеву в гости уехал, — ответил я.
— Зачем?
— Хочет в одном допросе поучаствовать. Тряхнуть стариной, так сказать.
— А уехал на чем? Машина-то здесь.
— Так Голубев приезжал и забрал его. А я не поехал.
— С чего вдруг?
— Там тема очень специфическая. Поэтому мне туда нельзя. Миша вечером приедет и все расскажет.
— Ну и правильно, — сказала моя мама. — Нечего тебе на ужасы смотреть. Посмотрел на маму, обнял ее.
— Я сейчас кушать приготовлю, — сказала Таня. — Кто со мной?
— Я с Ирой, — ответила моя мама. — Пусть мужчины пообщаются.
Они ушли на кухню, а я остался с папой. Мы с ним редко раньше общались. Я всегда в работе, он всегда в работе. Родителям уже за шестьдесят, а общих тем нет. Они меня всегда спрашивали: «Как сам? Как на работе?» Я всегда отвечал: «Все нормально». Хотя, что может быть нормального в моей работе? И работа ненормальная и сам ненормальный.
— Леш, я вот что думаю по поводу того, что Мишка сказал. Если ты решил тем делом заниматься, то должен довести его до конца. Иначе будешь себя гнобить. Потом начнешь злиться на Таню, хоть она и не причем.