— Главное условие учений — обстановка, приближенная к боевой. В боевой ситуации есть одно условие — здравый смысл и расчет. Я прекрасно понимаю, какой резерв выносливости остался в общем потенциале группы, и, по моим расчетам, для выполнения поставленных задач группу надо дробить. Если вы, старший сержант, не хотите брать на себя ответственность, то командование подгруппой я поручу Жаркову.
— При чем тут ответственность, — удивленно пожал плечами Завада, — я вам просто напомнил условия учений. Вам ведь отвечать.
— Да уж, — согласился Волин, — но по нынешним нововведениям на учениях посредников нет, а потому «бог не выдаст, руководство не накажет».
— Когда выступаем? — спросил переобувшийся Иванов.
«Вот лось, — неожиданно подумал об этом шалопае
Игорь, — полдня ноги бьем, жижу болотную глотаем, а ему хоть бы что. Знает, что впереди еще хуже, и все равно хорохорится».
— Ранец оставишь, возьмем только оружие и радиомаяк.
Свой ранец Иванов отнес к отдыхающему под елью Винику, бросил его дремавшему ефрейтору на живот и тихо проговорил:
— Доставишь в целости и сохранности, а то смотри мне, ефрейтор, не бывать тебе прапорщиком.
— Да пошел ты, — беззлобно огрызнулся Виник.
Широко раскинув руки, Иванов потянулся пару раз,
легко показушно присел, затем взял сумку с радиомаяком, надел ее по-почтальонски через шею. Круто повернувшись, он шутовски щелкнул каблуками ботинок и, козырнув, произнес:
— Герр капитан, я готов.
Волин повернулся к Заваде:
— Ждите нас до 20.00, если не появимся, операцию по нападению на штаб корпуса проводите без нас. На маршруте движения группы и когда будете наблюдать, помните о главном — о маскировке.
— Будем стараться, — пообещал старший сержант.
Мужчины на прощание обменялись рукопожатием, капитан повернулся к Иванову и, кивнув в сторону ельника, сказал:
— Пошли, хер рядовой.
Ельник оказался неширокой лесопосадкой, за которой начинались заливные луга. Высокая трава скрывала человека не хуже, чем елки. Но пробираться здесь было трудней. Работая ножом разведчика как мачете, диверсанты по очереди прокладывали себе узкую тропу в травяных зарослях. За лугом находился небольшой хутор. Оттуда доносились человеческие голоса, и наверняка там мог быть отряд вэвэшников. Хутор пришлось обходить стороной, делая большой крюк, иначе могли почуять собаки. И снова лес, ну теперь дай бог ноги, после луговых джунглей прыти у Иванова поубавилось, а язык он и вовсе прикусил. Бежать, только бежать. Небольшая остановка, чтобы перевести дух, сориентироваться, и снова бегом.