— А на меня что, этот закон не распространяется? — спросил Виктор.
— Распространяется, но, во-первых, ты русский, в глубинке тебе легче будет спрятаться. Во-вторых, у тебя будет приличная фора во времени.
— А если я откажусь? — не унимался пленный.
— При твоем захвате отряд Джавдета потерял много людей, их смерть требует возмездия, — спокойно произнес Тамерлан. — Если ты откажешься с нами сотрудничать, мне ничего не остается, как отдать тебя. И поверь на слово, твоя смерть не будет быстрой и уж тем более безболезненной. Так что решайся сейчас, времени на раздумья нет. Да или нет?
Джавдет стоял от Виктора в полуметре, он слышал его тяжелое дыхание, краем глаза видел, как душман фалангой большого пальца пробует остроту кинжала.
— Ну так как?
Виктор, тяжело вздохнув, произнес:
— Еще вопрос можно?
— Какой?
— А сколько мне заплатят?
Под ногами хлюпала грязь. Для того чтобы сделать новый шаг, приходилось прилагать немалые усилия. А это выматывало неимоверно — караван с оружием плелся с черепашьей скоростью, останавливаясь на привалы каждые десять километров.
— Мирзо, надо бы передохнуть, — обратился к старшему гнилозубый «индеец». За трое суток, что они шли по горам, тощий абрек потерял не один килограмм и сейчас смотрел на Мирзо глубоко запавшими, красными от напряжения глазами.
— Передохнуть? — переспросил Мирзо, он приложил раскрытую ладонь к глазам и посмотрел вдаль. Узкая тропа, причудливо петлявшая между нависшими отвесными скалами, была покрыта густой селевой грязью и явно не располагала к привалу. — Здесь негде остановиться, — наконец произнес он. — Вот выберемся из теснины, тогда поищем сухое место для отдыха. А пока надо идти.
— Шайтан, — выругался гнилозубый и вернулся назад к каравану, где его ожидали четверо остальных «индейцев», подвизавшихся за хорошие деньги перевести через границу караван с оружием и арабскими наемниками для отряда Бабая.
«Дураки, не понимают, что эта тропа, прикрытая горами, единственно надежное место от вертолетов», — с раздражением думал Мирзо. Не нравилось ему это последнее задание, с самого начала не нравилось. Горы уже не были бесспорной вотчиной моджахедов, федеральные войска все плотнее осаждали дороги, их разведывательно-диверсионные группы шастали по лесам, применяя против партизан их же тактику. Теперь еще пограничники. Перекрыли границу, оседлав господствующие высоты блокпостами с тяжелым вооружением. Еще недавно обычный переход через границу теперь превращался в игру со смертью. В этот раз от разрыва минометного снаряда убило лошадь с боеприпасами и ранило двух арабов. И одного из «индейцев» щелкнул снайпер чуть выше переносицы. Хорошо еще не «повесили на xвост» каравану маневренно-штурмовую группу. Несмотря на то что и в этот раз судьба сберегла Мирзо, на душе было тяжело. Он оглянулся назад — на узкой в метр шириной тропе стояли четверо «индейцев», за ними вытянулся караван. Навьюченные ящиками лошади были покрыты для маскировки прорезиненными полотнищами разорванных палаток. В таком виде животные были похожи на зелено-коричневых верблюдов. Возле каждой лошади, как погонщики, стояли арабские наемники. Угрюмые, бородатые «воины ислама», как один, одеты в водоотталкивающие маскировочные комбинезоны британских коммандос. Каждый был обвешан боеприпасами, упакованными в подсумки разгрузочных жилетов, в руках они держали громоздкие, но мощные «АК-47». В огромных лошадиных глазах и глазах арабов читалась вселенская усталость. Лошади стояли, понурив головы, арабы негромко переговаривались на клакающем наречии, похожем на птичий крик. Привыкшие к жаре и сухому холоду, они очень страдали от промозглой сырости. Но помочь им сейчас никто не мог.