Разведчики двинулись за сапером, на этот раз их отход прикрывали два бойца с заставы, они умело заметали следы.
Стая волков замерла на противоположном берегу речушки. Сверкая голодными глазами, они смотрели на уходящих людей. В этот раз добычи не досталось. Матерый волк вскинул морду к холодному безмолвному небу, над горами пронесся его жуткий вой.
Опорный пункт по афганской традиции называли заставой. Позывной она носила Утиный клюв из-за утеса, на котором располагалась. Выгнутый утес нависал над горной дорогой. С него удачно просматривалось (простреливалось) окружающее пространство на десяток километров.
Рота морских пехотинцев, оборонявшая утес, обустроилась здесь не хуже, чем на главной базе батальона. Вырубая лес для увеличения сектора огня, стволы деревьев использовали для строительства блиндажей, оборудования капониров, окопов и огневых точек. Здесь чувствовался флотский порядок и хозяйская рука ротного старшины.
Разведчиков встретил молодой розовощекий лейтенант. Поинтересовавшись, нет ли срочных сообщений в штаб батальона, он провел «гостей» в дальний блиндаж. Возле него под маскировочной сетью стояли четыре НОНы, задрав вверх короткие толстые стволы 120-миллиметровых мортир.
— Это, так сказать, наше гостевое помещение, — став в центре блиндажа, произнес лейтенант, — раз у вас нет ничего срочного, то в расположение батальона отправим завтра, как раз через нас пройдет в горы конвой.
— Лады, лейтенант, — согласно кивнул Дядя Федор.
— Насчет еды сейчас что-нибудь придумаем, — продолжал лейтенант, но по его внешнему виду было видно, что он понятия не имеет, где взять харчей, чтобы накормить «варягов».
— Не надо харчей, нам бы отоспаться, — отмахнулся Дядя Федор.
— Тогда не смею мешать, — еще недавнему курсанту военного училища очень хотелось походить на бравого офицера царской России. Лейтенант козырнул и направился к выходу.
— Слышь, летеха, — обратился к лейтенанту Морозов, устанавливая пулемет к стене блиндажа. — Как насчет чего-нибудь горячительного, а то
Холодно на улице, холодно на сердце.
Мерзнут ее губы у меня на перце.
Лейтенант, вздохнув, произнес с нескрываемой долей сожаления:
— К сожалению, нет ни того, ни другого. Адью, господа рейнджеры.
— Располагайся, братва, — стягивая с плеч лямки десантного ранца, устало проговорил Федоров.
Разведчики с шумом стали разоблачаться. В жарко натопленном помещении запахло топленым жиром — уходя на боевые, разведчики мазали лица гусиным салом, оберегая кожу от обморожения. Может, именно этот запах и привлек волков.