— Во, блин, служба, — выругался Костяников. Сев на матрас, он остервенело стягивал с ног белый маскировочный комбинезон. — Двое суток в лесу просидели, как те волки позорные, а толку — ноль.
— Не навоевался, сынок? — холодно спросил сержант. Он, как старый вояка, разоблачался не спеша и основательно, складывая возле себя детали амуниции.
— Да нет, — стушевался Костыль, — просто, когда шли по равнине, было веселей.
— Ну конечно, тогда было тепло — полно фруктов, овощей, — весело проговорил радист Климов. — А Вася, он любитель пожрать на халяву.
— А помните, как Вася схавал у ментов полбарана, которого те жарили на костре? — поддержал разговор пулеметчик Морозов.
— Заткнитесь, гады, — раздраженно проворчал Костяников. Даже при тусклом свете коптилки было видно, как его щеки налились кровью. Гигант начал заводиться.
— Васек, как ты его только горячим ел? — встрял в разговор Феофанов.
— И ты, недомерок, туда же?! — взревел Костыль.
— Заткнитесь все, — рявкнул наконец Дядя Федор. — Сцепились, как тузики на псарне, спать бы ложились, салаги!
— Эх, сейчас бы сто граммов наркомовских и горяченького борща со шкварками, — мечтательно произнес Валиулин, запрыгивая на второй ярус нар. Растянувшись на постели, он закинул руки за голову и, прикрыв глаза, добавил: — И бабу послаще.
Виктор Савченко, разоблачившись, тоже лег на нары. Тесное пространство блиндажа наполнилось тяжелым запахом пропотевших портянок.
— Хорошо бы шашлычка сейчас, — проворчал кто-то из разведчиков, продолжая кулинарную тему.
— Хорошо бы, — буркнул Виктор, ворочаясь на жесткой постели, он вспомнил косулю. В его фантазиях грациозная туша вращалась на вертеле, аппетитно благоухая. Он прямо физически почувствовал этот запах...
Уже через десять минут три наката бревен блиндажа сотрясались от богатырского храпа морских пехотинцев. Сон их был глубоким и крепким, даже когда по экстренной команде ожила батарея НОН и с грохотом ударила по заданному квадрату, никто из разведчиков не проснулся. Они отдыхали...
— Мы тебя ждали, брат, — высокий гориллоподобный чеченец обнял Тамерлана за плечи, тот похлопал его по пояснице. В подвале, где они встретились, остро пахло плесенью и гнилыми овощами. Лампочка под потолком освещала стены из серого силикатного кирпича, ровные ряды стеллажей, заставленные банками с закрутками.
В Ставрополь Тамерлан Гафуров прилетел по документам Сидорова Игоря Николаевича, обычная фамилия, имя, отчество. Обычная, каких миллионы, потому и неприметная. Покинув аэропорт, он сел на междугородный автобус и через пять часов вышел в станице Вольной.