Он говорил на вайнахском языке, чтобы заранее не пугать жертву, не догадываясь, что это родной язык Тимура. Глаза «пленника» сузились, до гнилозубого было несколько метров, достаточно одного прыжка, чтобы оказаться рядом с болтуном и проломить череп «тигровой лапой». Этот удар он отрабатывал в учебном лагере в Пакистане. Там же его и опробовал на двух смертниках. Смерть была мгновенной.
— Я же сказал, это очень важный русский, — перестал жевать Мирзо. И, ткнув пальцем в потолок, добавил: — Большие люди с ним хотят поговорить.
— Пусть говорят, — хихикнул толстяк. — Мы ведь не убивать его собираемся, так, немного побалуемся...
С этими словами он повернулся к «пленнику», подмигнул ему, вытянув руки, в следующее мгновение взмахнул ими, как делают лыжники, и громко заржал:
— Русский, хочешь?
Тимур отвел глаза и незаметно попробовал веревку, опутывавшую руки. Мирзо, по окончании скудной трапезы, повязал ее формально — путы держались лишь на честном слове.
На уроках актерского мастерства, которые посещал Тимур, маститый актер, снявшийся не в одном десятке фильмов, учил студентов: «Роль, которую вам надо играть, нужно не играть, а жить». Беспроигрышная формула, но и она не всегда срабатывала. Если пойдет так дальше, то через минуту здесь будет пять трупов, которые им с Мирзой придется прятать.
— Вы его не тронете, — угрюмо произнес гигант.
— Ты же не будешь с нами драться из-за какого-то шакала, — в разговор вступил длинноволосый вождь, насмешливо глядя на Мирзу.
— Не буду, — согласился тот. И в следующую секунду из-под полы куртки в лицо вождю уже смотрел черный зрачок пистолета. Автоматический «стечкин» в лапе Мирзы смотрелся как портативная зажигалка. — Его никто не тронет, слышали, вы, козлопасы, или хотите, чтобы я из вас навоз козий сделал?
«Индейцы» ошарашенно пялились в отверстие черного смертоносного зрачка, их оружие лежало в стороне. Но даже если бы они справились с Мирзой, то долго им кочевать не пришлось бы. Слишком серьезные люди стояли за этой гориллой, тут уж никакие тейповые отношения не помогут. За его смерть с них шкуру живьем спустят.
— Да ты что, Мирзо, мы же пошутили, — пробормотал длинноносый, несмотря на холод в палатке, его лоб покрылся обильной испариной. Остальные «индейцы» в знак согласия закивали на манер китайских болванчиков.
— Ну, раз пошутили, хорошо. Теперь спать, — пряча пистолет, произнес Мирзо. Все стали укладываться.
Утро началось задолго до рассвета. Перекусив лепешками и холодным мясом, группа быстро избавилась от следов своего пребывания и двинулась дальше.