Андрей сидел за письменным столом, его голова была откинута назад, левая рука лежала на полированной крышке стола, правая свисала вдоль тела. В руке был зажат револьвер.
Вокруг головы Акулова серебристые обои были забрызганы кровью и мозгами. Судя по всему, выстрел был произведен снизу вверх, пуля, пройдя через нижнюю челюсть, разнесла затылок, выплеснув наружу мозги.
Подойдя к трупу, сыщик приложил тыльную сторону ладони к щеке, потом пошевелил рукой с зажатым револьвером. Трупное окоченение еще не наступило, значит, всего пару часов назад Анд-рюха принял роковое решение.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — задумчиво произнес Глеб. Хотелось с ним поговорить «по-взрослому», допросить с пристрастием. Но не сложилось. Видимо, узнав, что его компаньон остался в живых, зная норов Кольцова, Андрей решил не искушать судьбу и перешел в лучший из миров.
Кольцов еще раз поднял правую руку убитого и взглянул на оружие. Револьвер системы «наган», от времени на стволе полущилось воронение, это был старый знакомый.
«Странно это все, — подумал Глеб, рассматривая кабинет и не веря в смерть друга. — Он же меня столько раз выручал, я ему жизнью обязан. Неужели это из-за чертовых денег?»
Этот вопрос остался без ответа, некому было на него отвечать. Сидеть и задавать самому себе вопросы, на которые пока не знаешь ответа, — бездарная трата времени, нужно было действовать.
Единственное, что сейчас можно было сделать, это обыскать квартиру погибшего. На кухне в мусорном ведре обнаружилось несколько окурков сигарет разных марок: «Мальборо», «Президент», «Ява», они были залиты остатками кофе, поэтому определить их «свежесть» не представлялось возможным. В сушилке две кофейные чашки были мокрыми.
В кладовке, в большой комнате и на балконе тоже ничего интересного.
Только в кабинете под письменным столом Кольцов обнаружил большой черный кейс из натуральной кожи. Чемодан был оснащен двумя кодовыми замками, пришлось повозиться, прежде чем он открылся. Но зато, когда поднял крышку, удивленно присвистнул. Внутри лежали тугие пачки стодолларовых банкнот. Двадцать пачек по десять тысяч — выходило двести тысяч. Для торгово-закупочного бизнеса, который развернул Андрей, это были крохи. Но все-таки это был «кэш» — наличные. И для того, кто решил спрятаться на бескрайних просторах матушки России, это огромные деньги.
Глеб принялся лихорадочно размышлять: «После аварии с моей секретаршей, взрыва гранаты в пансионате, самоубийства моего партнера милиция накрепко вцепится в наше агентство и выпотрошит из него все, что нашла Натаха, и даже больше. А. виноват во всем буду я, хотя бы потому, что единственный, кто ушел. Вот и остается мне два варианта: либо попытаться доказать свою невиновность, либо самому пуститься в бега. И тут наличные могут понадобиться, кто знает, сколько придется бродяжничать».