— Мастер, докладываю. Елисейские поля горят, Франция капитулировала. Букингемский дворец захвачен, но сопротивление продолжается. Взяты в плен выжившие члены королевской семьи. Прикажете добить?
— Сколько? — деловито спрашиваю я.
— Семь человек.
— Этого хватит. Тащите сюда.
Слуги исполнили приказ и вскоре передо мной на колени поставили кучку дрожащих от холода и страха людей, в которых не узнаешь гордых и могучих повелителей Туманного Альбиона.
— Бесполезно, — упрямо вскинула подбородок кутавшаяся в шаль растрепанная старуха. — Ваш Господин мертв.
— Королева Виктория, — отвесил я вежливый поклон. — Рад, что вы посетили свою казнь.
И взмахнул кинжалом, лишая жизни принцессу Диану. Стоит отдать должное королевской выдержке, Ее величество даже не вздрогнула при виде крови. Или они друг друга недолюбливали? Неважно.
— Империя пала.
Взмах.
— Мир в огне.
Взмах.
— Наша смерть ничего не изменит.
Взмах.
— Хватит! Нет! Генри!
Взмах.
— Остановись!
Взмах.
— Умоляю! Неужели в тебе не осталось ничего человеческого?!
Отчаянная мольба всколыхнула что-то в душе, покрытой пеплом потерь. Когда я стал как они, что праздновали, не таясь, смерть малолетнего царевича? Или все же показать им, каково это, потерять всех, кого ты любил?
— Ладно…
Я отступил от люльки, тем более и этих жертв хватило, чтобы воплотить в жизнь запланированное.
— Призыв. Первый Император.
— Призыв. Царь-Мамонт.
— Призыв. Последняя принцесса.
— Призыв. Варяг.
— Радуйся. Твой внук будет жить. Это четыре Слуги, что несут в себе кровь русских правителей. Они поделятся с ним своей кровью. Он станет одним из них. Новым правителем этого мира.
— Сп…
Благодарность оборвалась предсмертным хрипом.
А я, вытерев кровь с кинжала, невольно обратился мысленным взглядом в прошлое. В день, когда вся моя жизнь круто переменилась…
Я сидел и от скуки листал ленту обновлений.
Боян. Боян. Ха-ха. Аккордеон. А эта шутка пахнет говном мамонта. Скучно.
Как там было у классиков? Сижу за решеткой, в темнице сырой…
Дожил, сравниваю школу с тюрьмой.
Смена приложения. Прочитано. Прочитано. О, свежая прода, ну-ка…
— Суворов. Суворов!
И только получив чувствительный тычок локтем от соседа по парте, Антона Оболенского, я поднял голову.
— А?
И обнаружил, что на меня сердито смотрит Артем Дмитриевич.
— Рад, что вы отвлеклись от размышлений о судьбе нашей родины и снова с нами, — с сарказмом произнес учитель математики. — Не изволит ли милостивый государь пройти к доске и продемонстрировать свои выдающиеся достижения?
Среди класса раздались редкие смешки и я завертел головой, заполняя мысленный список мщения.
