– С Димкой по Москве катаются, где же еще! – фыркнула Света. – Теперь до вечера не вернется, трусишка! Испугался, что за Вика влетит!
3
Олег Семенович с аппетитом поглощал маринованные крылышки куропаток под бутылочку хереса с витиеватой надписью на этикетке: «Глория». Напиток был коллекционный, из самого нижнего уровня подвала дома, где хранилось вино аж пятидесятилетней давности, на покрытых паутиной полках.
Кроме прислуживающего ему верного Ван Ваныча, как он в шутку звал сорокалетнего калечного охранника, однажды спасшего ему жизнь (когда же это произошло, лет двадцать назад, не меньше!), и теперь ходящего на двух протезах, никого в доме не было. Вернее, они были, но занимались своими прямыми обязанностями: стирали, стригли газон, проводили какие-то сантехнические работы. Охрана вся на улице. Матушка Нина Аркадьевна ушла в гости к старшему сыну. Она с трудом выносила пустоту огромного дома, и каждый день норовила найти причину, чтобы не оставаться в нем. Вот и шастает к детям и внукам. Да и ладно, пусть. Лишь бы не брюзжала под ухом, когда Глава Рода занимался важными клановыми делами.
– Хозяин, к вам Старейшина! – едва успел объявить молодой охранник, появившийся на пороге залы, как был сметен с дороги крепкой рукой.
Тяжелая поступь старика отозвалась мелодичным звоном хрустальной посуды и дрожанием мебели. Не говоря ни слова, Старейшина пододвинул к себе стул и сел в торце стола.
– Ван Ваныч, быстро еще одну посудину! – не повышая голоса, приказал Глава. – Чего пришел, отец?
– Как будто не знаешь! – пророкотал Семен Игоревич. Он дождался, когда перед ним поставят бокал и наполнят соломенно-желтым напитком, посмотрел на калеченного слугу. – Ты лей до краев! Хереса жалко? Водки нет, что ли?
– Я не пью водку, тебе это известно, – спокойно ответил сын.
– Для родного отца бутылку хорошей водки всегда нужно под рукой держать, – заметил Старейшина.
– Ты раз в год заходишь, – отпарировал Олег Семенович. – Будешь крылышки?
– Не хочу, сыт, – старик запрокинул голову и в три глотка осушил немаленький бокал. – Хорош, конечно, но не для меня. Налей-ка еще, сынок, да ступай отсюда. Нам поговорить нужно.
Ван Ваныч выполнил просьбу Старейшины и удалился. Даже от стола было слышно, как постукивают башмаки бывшего телохранителя.
– Уже был у моего Ваньки? – спросил сын, с хрустом ломая очередное крылышко.
– Был. Дождался ребятишек, посмотрел на них – и к тебе сразу.
– Не убил новика? – ухмыльнулся Глава.
– А за что его убивать? – удивился Старейшина. – За язык дерзкий? Так это пройдет с возрастом или после двух-трех порок ремнем. Помнишь, как я с тебя за излишнее хвастовство шкуру с задницы снял?