И мы зачарованно стояли на пристани, глядя на деловую суету, царящую возле причалов. Портовые краны работали беспрерывно, то и дело вздымая вверх огромные грузы в ящиках или в прочных сетчатых коконах. Неподалеку от нас трудился «РЭКС» с обшарпанной краской на угловатых боках, разгружая небольшие суда. Он стоял в воде, и где было нужно, подходил к борту, вытягивая свои манипуляторы, хватал контейнер и переносил его на берег или сразу же ставил на автосцепку грузового автомобиля.
– Ой! – вдруг вскрикнул Степка. – Обед просвистим! Опоздаем – нам хана!
Мы рванули изо всех сил вдоль берега, оббегая груженые фуры и автопогрузчики, снующие по причалам. Гавань почти вплотную соприкасалась с городом, и поэтому многие грузовики сразу же ехали на склады Торгового Двора, не теряя времени. Как нам удалось не попасть под колеса при столь интенсивном движении, я не понимал. А вот увернуться от тяжелой руки Агафона не удалось.
На обед мы опоздали, и то из-за аварии на мосту через Федоровский ручей. Дорожная полиция перекрыла обе стороны, чтобы разобраться с причиной, и нам не удалось проскочить на другой берег. Не через протоку же плыть! Сразу бы выловили дружинники, да по шее накостыляли. И Барыне сдали бы со всеми потрохами. Впрочем, мы и так получили наказание.
Через лаз мы проникли на территорию приюта без проблем. Никто нас не ловил, засаду не устраивал. А вот незаметно попасть в корпус столовой не удалось. Мы хотели выпросить хотя бы буханку хлеба, чтобы протянуть до вечера, зная, что обед помахал нам ручкой. Первым, кого мы встретили – был Хромец. Агафон сидел на крылечке черного хода и насмешливо глядел, как наша пятерка осторожно крадется вдоль стены.
– Стоять! – рявкнул Агафон, как только Степка первым взялся за ручку двери, ведущей на кухню. – Быстро подошли сюда!
– Влипли, – безнадежно выдохнул Салтан.
Мы с обреченным видом поплелись к своему экзекутору. Сейчас он найдет наказание.
– Почему покинули территорию приюта? – Хромец выкатил глаза и страшно навис над нами. – Где шлялись, паразиты?
– Дядя Агафон, да мы недалеко были, на Федоровском ручье, – заюлил Степка. – Хотели рыбки наловить.
– Пороть вас надо, рыбаки! – раздул ноздри наш надзиратель. – Марье Дмитриевне чуть плохо не стало! Пять человек разом куда-то пропали! Из-за вас на месяц запрещены выходы в город! Всем! Чуете, чем пахнет?
– Ну все, – выдохнул Борька, – теперь Ворон наши кишки на ворота намотает!
– Соображаешь, малец, – остывая, пробурчал Агафон. – Не мое это дело – вмешиваться в мальчишеские отношения. Это если драка серьезная, то я никого жалеть не буду, ремнем так отхожу – на всю жизнь запомните! А вот препятствовать воспитанию старшими младших не могу!