– Отец – здесь.
– С чего вы взяли?
– Тут сигнализация.
И действительно: от верхней части двери до притолоки тянулся провод, который был подсоединен к небольшому устройству. Это была единственная дверь с сигнализацией. Инди подошел к соседней двери и повернул ручку – дверь оказалась не заперта. Держа наготове пистолет, Инди проник в комнату. Никого. Следом вошла Эльза. Зачехлив пистолет, Инди подошел к окну и распахнул его – косой дождь забарабанил по ковру. Инди осторожно взобрался на подоконник и выглянул наружу, ища подступы к соседнему окну. Увидев, что он разматывает лассо, Эльза тревожно спросила:
– Инди, что вы собираетесь делать?
– Спокойно, Эльза, даже мальчишка с этим справится.
Он ловко кинул лассо, зацепив его за крюк, выступающий из стены, как раз возле нужного окна. Подергал лассо, проверяя надежность узла и, повиснув на веревке, раскачался и спрыгнул на выступающую из стены каменную горгулью.
В нужном ему окне ставни были закрыты, поэтому Инди раскачался на веревке, пробил ногами ставни и стекло и запрыгнул в комнату. Он не успел подняться с колен, как кто-то ударил его по голове огромной вазой, даже фетровая шляпа не спасла. Инди упал на спину и сквозь пелену в глазах увидел вышедшего из тени человека в очках, с усами и бородкой, в твидовом костюме. Человек нагнулся над Инди и подозрительно сдвинул брови.
– Это ты, Младший? – произнес он. Инди вскочил на ноги.
– Да, сэр! – он всегда одинаково реагировал на голос отца.
– Младший! – уже обрадовано повторил профессор.
Инди так же по привычке огрызнулся.
– Хватит называть меня Младшим.
Комната, в которой заточили профессора, была невелика и лишена особых архитектурных изысков, не считая таблички со старинной немецкой гравировкой над дверью. Обстановка была почти аскетической – стол с зажженной лампой, стул и жесткий диван у стены. Отец с сыном молча замерли у окна, через разбитое стекло на них хлестал дождь.
– Откуда ты взялся? – спросил наконец Генри-старший.
– Как откуда, я пришел за тобой...
За окном послышались голоса – Инди быстро оттащил отца от окна. Генри-старший вдруг увидел, что до сих пор сжимает в руке ручку с остатками разбитой вазы. Он подошел к лампе и расстроено стал рассматривать осколок.
– О боже, четырнадцатый век, династия Минь, – со вздохом произнес он. – Мое сердце тоже разбито...
– И моя голова тоже, – парировал Инди, отходя от стены. – Отец, ты едва не убил меня.
Отец поднял глаза на сына.
– Не могу простить себе этого.
– Да ладно, ничего страшного, – Инди был тронут заботой.
– Вот и слава богу, – довольно пробормотал отец, указывая на внутреннюю сторону осколка. – Потому что это подделка, видишь, какое поперечное сечение?