Самым странным в этой квартире были картины. Точнее, это были не картины в художественном смысле, а просто картинки, изображающие каких-то неземных существ: чудовищ, драконов, циклопов, кажется, еще и богов разных мастей. Были и многочисленные фотографии храмов, от христианских до буддистских. Одна комната оказалась сплошь завешана то ли африканскими, то ли индейскими масками, надо сказать, довольно угрожающего вида. Тут же, кстати, на высоком и широком стеллаже во всю стену хранились всякие трещотки, бубенцы, метелочки, ступочки, ступки и ступы, коробочки, полотняные мешочки, наполненные чем-то таинственным. На стенах висели веники из разных трав, а верхние стеллажи были заставлены банками с красивыми, подписанными от руки этикетками. Кстати сказать, в этой комнате не было необходимости включать какие-либо ароматизаторы: травы и эфирные масла и так щекотали ноздри и эмоции.
На втором этаже, как было сказано, располагались «жилые помещения для местных и заезжих». Туда Лену с Оборотнем не пригласили, зато с первым этажом Эмма сама познакомила гостя, как только тот снял верхнюю одежду и разулся. Радушная и весьма улыбчивая хозяйка так и сказала:
— Прошу с ходу на экскурсию, молодой человек, чтобы вас потом весь вечер не мучило любопытство. Задавайте по ходу осмотра любой вопрос, не стесняйтесь спрашивать, если хочется спросить. Я не хочу, чтобы вы разливали вокруг энергию зажатости и неудовлетворенности.
— А сколько у вас спален? — сразу же воспользовался ее добротой Оборотень.
Лена скривила лицо, показывая подруге, что она не очень-то в восторге от манер этого парня и что он немного «деревенщина», но Эмму его вопрос не смутил.
— Наверху, кроме моей, есть две гостевые. Одна почти монашеская, другая подойдет и для королевских утех. Гости у меня бывают разные, видите ли…
Парень удовлетворенно закивал и, посмотрев в упор на Лену, сообщил таким простым тоном, будто сообщал жене, сколько купил риса в супермаркете:
— Не переживай, ты сегодня не на диете, я тебя в келью не отправлю. У нас другие планы на сегодня.
Эмма чуть отвернулась, чтобы спрятать понимающую улыбку. После на протяжении всей экскурсии она рассматривала Оборотня с не меньшим интересом, чем он ее удивительные комнаты.
Эта женщина и сама была достойна видного места в экспозиции музея диковинок. Она была маленького роста, очень худая, но с такой громадной шевелюрой, что, казалось, занимала все пространство. Волосы, длинные и сильно кудрявые, у нее были совсем белые, похоже, что натурально седые, хотя по лицу нельзя было сказать, что ей хотя бы за сорок. Волосы рассыпались вокруг ее головы пушистым облаком. Платье на ней было длинное, до самого пола, на плечи она накинула домашнее вязаное пончо, которое совершенно скрывало ее фигуру. В целом она казалась облаком на высоком постаменте, причем «постамент» был трех цветов: юбка — черная, пончо — полосатое, в синие и красные широкие горизонтальные полосы. Оборотень сразу заметил, что она «раскрашена» так же, как стены ее комнат, но пока решил не спрашивать почему.