Малаки захотелось его обнять. Пожалеть. И она почти возненавидела себя за это желание.
- И как, нравится? - спросила она вместо того, вкладывая всю злость и горечь. - Хочется проявлять снисхождение и понимание к их убийце? Тянет любить его всем сердцем?
- Оставь меня, - его голос прозвучал глухо.
- На свете есть справедливость, - сказала она. - Все же есть!
- Оставь меня! - он зарычал, превращаясь, и только тогда Малаки метнулась прочь зверем.
Она не позволяла стыду проснуться. Так надо, так правильно. Он заслужил каждую секунду!
*
Малаки знала - у неё мало времени.
Демон очухается, вспомнит о том, что она бегает без присмотра, решит отомстить за резкие слова, проучить, унизить - да мало ли, что на фоне горя придёт ему в голову! Надо найти оружие. Надо спешить.
Принц. Подумать только, самый настоящий! Малаки нервно фыркнула - да она прямо-таки героиня сказки, ни дать ни взять. Даже обидно - почему внагрузку к реальным принцам идут родственники-психопаты, восстания, интриги и реки крови? Почему вечная любовь так отдаёт горечью безнадёжности?
Она металась по большому особняку, исподволь оглядываясь. Тот был хорош, уютен и явно предназначен для большой семьи. Той семьи, тени запахов которой ещё витали здесь.
Той семьи, которой теперь нет.
Малаки задержалась у портрета оборотницы-медведицы. Лиибу взял от неё многое - губы, овал лица, форму глаз... Но важно не это.
Взгляд хорьи прикипел к висящему рядом кинжалу, отчётливо фонящему магией. Это подойдёт! Она обратилась в человека и взяла его в руки. Демон зависит от души, верно? Умрёт он - умрёт и она. Так просто! Она отбросила ножны в стороны и уставилась на мерцающее лезвие.
У неё хватало храбрости для этого. Но...
Лезвие манило и отталкивало. Она смотрела. Где-то там, вдалеке, завывала буря.
Не многовато ли смертей?..
- Это для тебя или для меня? - голос Лиибу прозвучал за спиной. Она не вздрогнула - услышала его запах загодя.
- Для меня, - сказала она. - Точнее, для нас. Так предполагалось.
Он выглядел спокойным и отстранённым, но пах ужасно - болью, растерянностью, усталостью, виной.
- Передумала?
- Отложила до безнадёжного момента, - сказала Малаки. - Правда в том, что я не хочу умирать, честно. Но лучше это, лучше так, чем быть куклой для того, кто убил мою семью. Я не смирюсь, Лиибу! Какими бы ни были инстинкты, оправдания, будь ты прекраснейшим мужчиной на земле, самым истинным из истинных, запри меня хоть на тысячу лет. Я не смирюсь, потому что такое не прощают за красивые глаза, истинность или слова о любви! Этого недостаточно, слышишь! И, если ты все же решишь меня запереть, я сделаю всё, слышишь, всё, чтобы уйти за грань и забрать тебя с собой. Клянусь памятью моей матери, я никогда не смирюсь!