— Согласен, — выдало высочество после раздумий, и Мер, придурок крылатый, спокойненько так шагнул в пентаграмму, тут же прикрывая мои крылья своими, не позволяя обжигающей магии даже походя их касаться.
Ну вот с ума сойти.
— Я за вас очень рада, — говорю язвительно. — Совет вам да контракт, и только скорая смерть мира разлучит вас — или что там принято говорить в таких случаях. Но что с моими друзьями? Как-то мне не совсем верится, что они радостно благословили тебя на поджог моего дома. Что ты сделал с ними?
— Ты называешь их друзьями, хотя вы друг друга предали?
— Жизнь не настолько проста, — говорю, вспомнив Ану с тёплой улыбкой. — Чтобы перестать кого-то считать другом из-за разных взглядов и решений. Что с ними? Что с Лис?
— Мои новые друзья решают проблемы в замке, а Лис спит.
— Спит? — как-то мне нехорошо. — В каком смысле?
— Она пыталась меня отговорить, — ну ещё бы, у неё ведь есть мозги! — Но она просто не понимает, что я делаю это и для неё тоже.
Я ничего не спросила, но, думаю, лицо скроила уж очень выразительное, потому что высочество изволил пояснить:
— Я усыпил её и окружил защитой, — пояснил он спокойно. — Она проснётся уже в другом мире, том, где Легиона не будет.
Мне отчего-то стало очень грустно.
— Думаешь, это так просто решается? — спросила тихо. — Думаешь, можно действительно вот так вот отловить кого-то крайнего-виноватого и, прикончив его, спасти мир?
— В данном случае — да.
Я медленно кивнула. Не сказать, чтобы я не понимала принца. Возможно даже, он был прав, а я — ошибалась.
Наверное, за обман надо наказывать, наверное, монстров надо истреблять, наверное, око за око — правильный принцип. Но, вот ведь печаль, глаз не бесконечный набор, а одна месть тянет за собой другую. Если все бросятся наводить справедливость, весь мир рискует ослепнуть!
Но говорить сейчас и мне — бессмысленно. Я никто для принца, пусть даже мы и чувствуем инстинктивно некое сродство как существа единой природы. Нет, остановить его должна Лис. В конечном итоге, именно затем её прислали сюда, разве нет? Спасти мир и остановить Зверя. Если она будет рядом, высочество не натворит совсем уж крамольных глупостей!
В конечном итоге, Лис — единственная, кто разглядела и полюбила его — настоящего. Он цепляется за неё, потому что она — его свет.
— Тебе пора, Дени, — сказал Мер мягко. — Если тут все станет совсем плохо, вспомни перезвон тех самых колокольчиков и мысленно позови мою маму. А пока — ты знаешь, что делать.
Как ни странно, я действительно знала.
— Так, — сказала Ана. — А протрите-ка ещё люстру — как по мне, недостаточно блестит.