– Милый мальчик, я слишком хорошо разбираюсь в людях, чтобы меня можно было запутать.
Мальчик? Ну-ну. Не такой уж он и мальчик, учитывая две его жизни. Скорее уж она молодка. Хотя-а-а… Он бросил быстрый взгляд на картины, оставшиеся в стороне. Похоже, она его может еще и внучком назвать, а то и правнуком, потому как между двумя молоденькими обнаженными нимфами была некая разница, которую не объяснить разными школой и стилем. Баронесса однозначно прошла через перерождение. Быть может, и не через одно.
– Итак, господин Некто, что теперь вы ответите на мою просьбу? – мило улыбнувшись, с хитринкой закончила она.
При этом Эмилия остановилась так, что за ее левым плечом оказался его набросок, сделанный в галерее и уже забранный в строгий багет. Вот так. То, что и работой-то назвать нельзя, вдруг оказывается в столь именитой компании.
– Даже так? – вздернул бровь Борис.
– Не скажу, что это было так уж просто. Но я поняла, кто ты, уже после первого нашего свидания. Потом это подтвердил характерник – мой вассал и директор школы. Было интересно наблюдать за тобой со стороны. А еще ты весьма необычный молодой человек с разносторонними интересами. Вот только не нужно искать двойное дно. Я с тобой искренна.
– Ну что же, тогда давай начистоту. Я не художник, а только учусь. Хочешь повесить картину недоучки рядом с полотнами таких мастеров?
– Ты пишешь в совершенно ином стиле. И потом, у меня нет времени ждать, когда твой талант полностью раскроется. Тем более нет предела совершенству. Сейчас я в полном своем расцвете. Как модно сегодня говорить: дама бальзаковского возраста. Ведь хороша же, правда? – расставив руки и покружившись, произнесла она.
– Хороша, спору нет. А сколько тебе лет?
– Даме такие вопросы задавать неприлично.
– И все же.
– Сто двадцать пять, – ответила она, игриво сделав книксен.
– Превосходно сохранилась, – хмыкнул он.
– Ну так что, милый, ты выполнишь мою просьбу?
– Надеюсь, больше никто не знает?
– И не узнает. Клянусь вывесить здесь твою работу только после твоего отбытия.
– Ты показываешь эти картины гостям?
– Да. А что такого?
– Д-да так. Ты ведь на них обнажена.
– Считаешь, мне есть чего стыдиться?
– Нет, ты прекрасна, но…
– Тогда пусть знают об этом, завидуют и облизываются, – перебила она его.
– Как скажешь, – слегка разведя руками, согласился он.
– Кстати, а что это за странные такие жилеты ты заказал моему скорняку? По виду больше напоминают древнюю стеганку, – направляясь к выходу, поинтересовалась она.
– Пуленепробиваемые.
– Из шелка?
– Сама проверь. От винтовочной пули спасет разве только на излете, но револьверную держит даже в упор, как сбережет и от осколков. Конечно, больно, не помогает и войлочная подкладка, но жизнь всяко дороже синяков.