Проводив взглядом девушек, сошедших на причал, куда уже подкатила пролетка, Измайлов постоял у окна еще какое-то время, потом хмыкнул и, решительно тряхнув головой, зажег ацетиленовые фонари и начал занавешивать окна. Девушки вполне могли явиться на «Газель» с визитом вежливости. И даже, скорее всего, так и сделают. Может, и неоднократно. Ему же нужно не попасться им на глаза. А еще необходимо постоянное освещение, так что придется опять отказаться от дневного света. Как говорится, все одно к одному.
Борис выбрал холст с подходящим цветом подмалевка, которых было заготовлено ровно пятнадцать. Приладил его на мольберт, постоял еще минут пять и, наконец, вооружившись грифелем, приступил к нанесению контуров будущей картины.
– Подумать только, имея всего лишь одно орудие, они сумели захватить такого красавца, – не без восхищения произнесла Катя, рассматривая два винтовых парусника, пристроившиеся у причала.
– Ладное суденышко, – окинув «Газель» придирчивым взглядом, произнесла Москаленко.
Поднесла к глазам бинокль и начала рассматривать его. Причем не просто так, а по поводу. Как, впрочем, и в гавани Линьола они оказались вовсе не случайно, хотя все вроде бы и выглядело именно так.
Елизавету Петровну привлекла статья о смелом и решительном русском судовладельце, профессоре Проскурине. Переживая жизненные перипетии, он приобрел шхуну и отправился в морское путешествие. Оказавшись гостем баронессы Линьолы, как и подобает настоящему дворянину, он принял деятельное участие в обороне ее владений от нападения пиратов. Не остановившись на этом, он оформил каперский патент и нанес ответный удар, захватив американское судно.
Правда, больше всего Москаленко привлекло не это, а то обстоятельство, что шкипером «Газели» был небезызвестный в их краях Рыченков, в бытность свою – лихой разбойник Гвоздь. А еще – капитан небольшого пароходика, на котором Борис служил кочегаром. Принимала во внимание Елизавета Петровна и такую деталь, как очередной вернисаж неизвестного одаренного Некто на острове Гранада.
Все сходилось в одной точке, поэтому она приказала капитану «Чайки» следовать в эти края. Капитан ничуть не удивился. В конце концов, они ведь просто путешествуют. Ну надоела барышням экзотика тропиков, так чему тут удивляться?
Осмотр обоих судов с помощью оптики результатов не дал. Среди снующих по палубам Елизавета Петровна не заметила ни одной знакомой фигуры. Единственное, что отметила: «Газель» приспособлена для перевозки пассажиров или длительных путешествий. Об этом свидетельствовала надстройка, занимавшая практически всю палубу.