– Ну, я бы не назвала пушку Дубинина орудием. Скорее уж пушчонка. Но со своей задачей она справляется. И, кстати, для каперов она куда предпочтительней, чем те семидесятипятимиллиметровые орудия, что установлены на «Диане», – после краткого осмотра произнесла Москаленко, передавая театральный бинокль служанке.
– Отчего же? Большая дальность и мощный заряд в снаряде.
– Какова цель капера, дорогая?
– Это очевидно. Захват судов.
– И чем меньше пострадает приз, тем выше его цена. Снаряды пушки Дубинина зачастую не в состоянии справиться с досками палубы, а значит, не наносят разрушений, зато дают осколки, которые поражают команду. Орудия Армстронга уже больше годятся для разрушения, а потому куда предпочтительней для торговцев, желающих защититься от нападения, – делая приглашающий жест в сторону трапа, произнесла Москаленко.
– Хм. Пожалуй, ты права, – согласилась Катя.
Прием у баронессы не отличался ничем необычным. Она выразила искреннюю надежду, что посещение ее острова оставит у путешественниц самое благоприятное впечатление. Сообщила о том, что у нее гостят их соотечественники, с которыми у хозяйки сложились самые благоприятные отношения, к взаимной выгоде. А еще баронесса выразила надежду, что вечером гостьи непременно почтут своим присутствием ее вечерний прием.
Так как Екатерина Георгиевна являлась боярышней, Эмилия не могла не предложить ей покои в своем доме. Однако та предпочла отказаться, решив остаться на своей яхте, где все было привычно и устроено для ее удобства.
Простившись с баронессой, путешественницы направились в гости к своим соотечественникам. В их планы не входило сваливаться как снег на голову, поэтому Москаленко предварительно отправила на «Газель» слугу, дабы выяснить, будет ли готов господин Проскурин принять соотечественниц на борту своей яхты. Тот конечно же ответил согласием. Тем более был знаком с Москаленко лично.
– Елизавета Петровна, сколько лет! – Павел Александрович раскрыл объятия своей старой знакомой, встречая гостей у трапа.
– Ах, не напоминайте мне об этом! Страшно подумать, – игриво произнесла Москаленко, протягивая профессору ручку для поцелуя.
– Вы как всегда неотразимы и весьма помолодели.
– А вы, как я погляжу, не торопитесь. Но и выглядите молодцом.
– Это все благодаря моей Капитолине Сергеевне, – и не подумал замалчивать профессор.
Такой уж человек. Горевать – так до дна, радоваться – так до небес, любить – так всем сердцем и нараспашку.
– И где же дама вашего сердца? – Гостья повела взором вокруг.
– Стесняется. Забаррикадировалась на камбузе и твердит, что не ей встречать господ, – беззаботно произнес профессор.