Я вдруг вспоминаю мирную столицу — как недавно это было… и как давно. Удастся ли мне очистить эти земли от Ода, и от скверны что они принесли с собой?
Опускаюсь рядом со входом в пещеру и, еще до конца не веря в удачу, запускаю нового вестника. Я ничего не пишу там, пустой клочок бумаги.
Птичка вырвавшись из рук, тут же летит е пещеру и исчезает в ней. Вот удача!
Старясь на споткнуться на камнях, спрыгиваю ко входу и ныряю в чёрный провал…. Нет, я пытаюсь нырнуть, но вместо этого натыкаюсь на невидимую преграду.
Печать?! Останавливаюсь, протягиваю руку перед собой и касаюсь прозрачной едва мерцающей стены.
Да, печать.
А вот это плохо.
Снять печать у меня точно не получится. Но еще хуже другое — Тринити увёз Алису сюда и закрыл проход печатью, как раз для того, чтобы я оставил их в покое.
Тринити умеет ставить печати? Не знает как запустить обычного вестника, но умеет ставить печати? Как-то это всё странно. Возможно, те, кто живут в пещере встретили его, возможно кто-то из его людей.
Отправляю вестника в котором пишу правду. Пишу, что нашёл пещеру и жду возле входа.
Потом сажусь на огромный валун и жду.
* * *
Ждать приходится совсем недолго — сверху раздаются громкие хлопки крыльев виверны… виверны, на спине которой сидит… Кайоши.
— Ты соскучился? — удивляюсь я.
— Ты насовсем? — спрашивает он, спрыгивая из седла и судя по лицу — напряжённо ожидая моего ответа.
— Насовсем — что? — не понимаю я.
— Улетел насовсем или вернёшься?
А вот теперь я всё понимаю. После того, как я ушёл, ушёл в свой мир, в душе Кайоши, похоже, поселился страх. Страх того, что я снова уйду, и на этот раз навсегда.
— Я вообще-то ищу Тринити и Алису. Ищу и нашёл — они там, за печатью. И никуда не собираюсь уходить, я не для того вернулся, чтобы уходить.
— Спасибо, — зачем-то благодарит он меня и сразу успокаивается.
Идёт ко входу в пещеру, достаёт листки из сумки, пишет какие-то формулы, одна из другой, и бросает. Все листки, все без исключения, касаются печати и сгорают.
— Нет, — качает головой Кайоши сдаваясь и отступая. — Я не смогу.
— Они живы — это уже хорошо. Может быть, так и лучше, — говорю я. — Тринити так будет спокойнее, а я пока займусь Семьёй… и ты мне должен будешь с этим помочь.
— Конечно, — Кайоши легко ловит в воздухе бабочку. Ловит, не повредив крыльев, и тут же отпускает на волю, испуганную и счастливую. — Только тебе нужно будет повесить на меня еще больше формул.
Использовать Кайоши, как яростную мощную марионетку, против Охотников — идея не самая плохая… но у неё есть один недостаток — одна ошибка и Кайоши умрёт. Умрёт навсегда, а мне не хочется, чтобы это случилось.