Отличный замок, отличные земли… она получит лучшее из украденного у меня… если не считать самой столицы, которую занял Сейджи.
Думаю, когда я убью Карату, я отвезу её голову туда, и воткну её на кол на одной из стен… и каждый раз — после того, как верну себе трон — когда я буду приезжать в крепость Хинун, я буду видеть её. Видеть и вспоминать красавицу Карату, которая однажды совершила самую большую ошибку в своей жизни — взяла моё.
Так вот, пролетая мимо дальней из Великих Стен Хинун, я видел бесконечные толпы Слуг, толпы, которые раз за разом делали попытки взять её приступом, и раз за разом отступали, теряя от адских разрядов молний сотни и тысячи своих.
— Я знаю, — кивает Нир.
— Но то, что сегодня кланы севера держатся, — продолжаю я. — не означает, что они удержатся и завтра.
Я бы рассказал ему о том, что совсем скоро в Семье пройдёт совет, на котором между членами клана будет распределены земли Альянса… я бы рассказал ему, но не могу — он не должен знать о том, что я вхожу в Ода.
Не то, чтобы я не доверяю ему, просто и без того уже трое знают об этом. Кайоши, Аой и Иса… да, слишком много людей уже знает об этом.
Тем более Нир — не друг. Не враг — да, но и не друг. И кровь Императора текущая в моих венах, не гарантирует того, что однажды мы с Ниром не станем по разные стороны баррикад.
— Мне всё равно, что станет с кланами сервера, — Нир отрезает тонкий ломтик ароматного мяса и на кончике ножа отправляет себе в рот.
— Думаешь, клан Проклятых избежит той же самой участи? — говорю я, а сам раздумываю о том, как мне убедить Нира показать мне формулы. — С запада его защищает залив, но с севера… с севера та самая дальняя из Великих Стен Хинун. И как только она падёт, а она падёт, и очень скоро — Ода придут сюда. Вернее, не они — придут Слуги, которые каждого здесь, кроме тебя, сделают рабом Ода. И только тебя они убьют, как убивают всех господ в кланах.
— Чего ты хочешь от меня? — он отрезает новый ломтик, забрасывает в рот, а пока жуёт, подливает себе в чашку вина.
Да, это всё тот же Нир, который легко переносит образ жизни аскета и знатного вельможи, окружённого роскошью. Интересно, кем он был, до того как стал… тем кем он стал. В какой семье родился — знатной или семье простолюдинов, как проходило его детство… я никогда не узнаю об этом. Да, вряд ли я когда-либо узнаю историю Нира, но подозреваю, она хранит в себе много интересного. Тем более, если он был из самых первых мастеров, родившихся после дня, когда изменились законы стихий и мира.
— Того же самого, — отодвигаю блюдо — я голоден, но к чёрту еду сейчас. — Дай мне формулы!