– Кажется, ничего не происходит, – заметила я. – Может, тебе стоит попробовать, Трей.
Я видела, что Трей подозревал то же самое, что и я, – дом семьи Портной просто был неподходящим местом для вызова духа, но он сдержался и произнес твердым голосом:
– Мы хотим поговорить с Оливией Ричмонд. Но здесь рады только добрым, не желающим зла духам.
Мы подождали еще минуту, и терпение Миши иссякло. Она села на пятки и сложила руки на груди.
– Это нечестно и смешно. Я не верю, что вы вообще раньше говорили с Оливией. И если вы солгали мне, это отвратительно.
Трей провел руками по волосам, и раздражение, кипевшее в нем с тех пор, как охранник остановил нас у ворот, наконец вылилось наружу:
– Мы действительно общались с Оливией, но, чтобы это сработало, все должны быть…
Внезапно планшетка, на которой оставался только мой палец, начала носиться по доске. Трей и Миша немедленно замолкли, глядя, как моя рука скачет из одного угла доски в другой. Внезапное движение и меня застигло врасплох – но, даже попытавшись убрать руку, я просто не смогла это сделать. Палец казался словно бы приклеенным к планшетке.
– Что происходит? – с ужасом в голосе спросила Миша. – Это шутка?
– Нет! Я не могу убрать руку! – воскликнула я. Страх в моем голосе убедил ее, что я не дурачусь. Планшетка остановилась на букве «Н».
– Ты видишь это, Трей? «Н».
Миша потянулась вперед в попытке положить палец обратно на планшетку, и Трей схватил ее за руку, останавливая.
– Не надо, – предупредил он.
Через мгновение планшетка снова дернулась, передвигая мою руку на «Е».
Потом «Л».
Потом «Ь», «З» и, наконец, остановилась на «Я».
Миша, удивившись, прижала руки ко рту. Ее глаза округлились.
– Нельзя что? – ахнула Миша. Я почувствовала, как ее ногти впиваются мне в правое плечо. – Нельзя играть с этой доской? Кэндис нельзя ехать на Гавайи? Нельзя пытаться связаться с Оливией? Нельзя мешать Вайолет?
Но планшетка ничего не уточнила. Мы молча наблюдали, как она протащила мой палец к «Б», «О», «Л», «Ь», «Ш» и, наконец, к «Е».
– Что происходит? Что это значит? Больше нельзя что? – взвизгнула Миша.
– Это Оливия? Мы говорим с Оливией? – в отчаянии спросила я доску.
Планшетка пугающе остановилась на «Нет».
Я сглотнула, готовясь услышать ответ на следующий вопрос.
– Мы говорим с Дженни? – планшетка лениво покружила по доске мучительно долгое время, прежде чем снова остановиться на «Нет». Я скорее испугалась, чем расстроилась, что мы не связались с моей сестрой. Мы уже дважды пытались с ней поговорить, и оба раза потерпели неудачу.
– Кто еще это может быть? – спросила Миша.