— Значит, графа Ершова предал его же друг? Из-за золота? — понимающе уточнил маркиз. — Мерзко.
— Мерзко, — мгновенно согласился цесаревич. — И ведь видишь, первый даже пока не найден. Думаешь, мертв? Или же его еще содержат где-то в надежде, что он раскроет тайну получения ливиума?
— Не знаю, — протянул маркиз. Он размышлял с минуту, но все же закончил: — Не понимаю пока, из-за ливиума ли, но при встрече с блаженной Зайцевой на нас обрушилась не только магия друз. Земля, камень, некромантия — все вошло в силу. Виной случившемуся — препарат, который она принимала? Или же еще несколько высокородных предательств?
Цесаревич взволнованно покачал головой:
— А вот в этом уже тебе, Николай, придется разобраться. Вместе со своей графиней.
И снова упоминание о девчонке, отчего желваки на щеках Левшина яростно заходили.
— А что, ветвь Воробьевых на высокородном дереве в королевской усыпальнице по-прежнему не зацвела? Два нападения… — Николай Георгиевич терялся в догадках, чего ему сейчас хотелось больше: чтобы древний род некромантов вновь возродился, сняв подозрение с его новоиспеченной невесты, или же чтобы дело об измене поскорее закрылось.
Так и не решив, расслышал ответ:
— Истинного некроманта высокородное дерево так и не отметило. Но тебе ведь известно, что кровь этой фамилии все еще живет…
— Известно, — откликнулся маркиз. — В моей графине, например.
Цесаревич попытался спорить:
— Согласен, совпадение крайне подозрительное, но Коля… малышка слишком юна, и, боюсь, ты отдаешь ей на откуп чересчур многое. Уйми свой гнев, иначе он помешает расследованию. Я не призываю тебя списать ее со счетов, но… вспомни и о других родах…
— Вспомню, — пообещал Левшин. Он сделал еще один крупный глоток, желая успокоиться, и получил укоряющее наставление от наследника:
— Ты бы столько не пил, у тебя помолвка!
— Договор уже подписан, — с неудовольствием напомнил другу маркиз. — И с этого утра ничто в империи не помешает нашей счастливой свадьбе свершиться.
Он глотнул еще виски, правда, на этот раз совсем немного, и уже более миролюбиво поинтересовался:
— Так что с допросом старого предателя Зайцева?
— Ведется, — коротко отмахнулся цесаревич. — Он сознался в измене, впрочем, так и не раскрыв местонахождения графа Ершова, и оставил тем самым множество вопросов нерешенными…
Левшин поднял удивленный взгляд на собеседника, дождавшись пояснений:
— Не кажется ли тебе, что все это — лишь части одного целого? Три нападения за прошедший месяц, воскресшая кровь Воробьевых, золотая лихорадка Зайцевых. Да и сама пропажа алхимика… Боюсь, заговор еще не раскрыт.