Маркиз и сам страшился этого. Несмотря на всю злость на графиню за несвоевременную помолвку, сбрасывать со счетов слова наследника нельзя, потому как слишком много неслучайных случайностей произошло за последние дни.
— Я сам допрошу его, когда вернусь. И его дочь — тоже, — коротко решил господин Левшин. — Поздним вечером, после помолвки. Прикажи прекратить допрос, пока меня не будет. Боюсь, если ты прав, старый граф может покинуть мир живых еще до ночи.
— Согласен, — удовлетворенно заключил цесаревич. — На том и сойдемся. Что станешь делать до помолвки?
Маркиз задумался. Ему отчаянно хотелось вернуться домой, чтобы хотя бы ненадолго окунуться в умиротворяющую тишину родных стен, но нерешенный вопрос с молодой любовницей требовал немедленного вмешательства, ведь даже он не мог себе позволить, чтобы Мария узнала о его планах из завтрашних газет.
— Думаю наведаться к Щукиной. Самое время, не находишь?
— Нахожу, — улыбнулся Павел. — Ну и наворотил же ты дел, друг. Я даже завидую немного. Мне бы такое приключение перед свадьбой. Кстати, к балу все готово?
Маркиз кивнул:
— Готово. Невеста?
— Определена и одобрена самой матушкой, действующей императрицей. Из древнего плодовитого рода герцогов Третьяковых, так давно мечтавшего породниться с нашим. Согласие главы фамилии на высокородный союз уже получено.
Не замечая очевидного, цесаревич и сам раздражался с каждым произнесенным словом, позволяя себе, как и минутой ранее маркиз, слишком крупные глотки, больно обжигавшие горло. Если так пойдет и дальше, он будет нетрезв еще до ужина. Нельзя, нужно взять себя в руки! В конце концов, брак — это всего лишь сделка. А в любой сделке с заинтересованной стороной можно договориться.
Пожав друг другу руки, собеседники расстались, и с позволения престолонаследника маркиз открыл портал по уже знакомым координатам.
Небольшая квартирка в самом центре Петергофа приняла его сиятельство радушно, и с огненного столба он попал прямо в не менее горячие объятия племянницы старого Щукина, тут же ощутив на губах знакомый вкус.
— Тебя долго не было. Я ждала… — Легкий упрек, и ладони ее слишком настойчивы. Уже знает?
В светлой гостиной, как всегда, было чисто прибрано, а сегодня еще и пахло свежей выпечкой, которую по четвергам пекла пожилая Авдотья. Продолжительная болезнь унесла почти всю ее семью, и в работе Авдотья нуждалась крепко, отчего, не гнушаясь, пошла в услужение к дальней племяннице графа. А ведь до нее многие отказывались, не одобряя ни службы молодой женщины в министерстве, ни ее запретной связи с маркизом.