Прогнав опасные мысли, я отпустила сонную девушку, снова откинувшись на подушки и позволив себе в последний раз насладиться звуками спящего дома, в котором каждый шорох был знаком с детства.
С кухни доносились приглушенные голоса — это госпожа Лобанова доставала готовую опару для ржаного хлеба. Стоит подождать совсем немного — и по бесконечно длинным коридорам разнесется теплый запах утренней выпечки, вслед за которым потянутся ароматы терпких трав…
Ощутив легкий голод, я вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего вечера. Ужин пришлось пропустить из-за неудавшейся поездки в театр, после которой сил на еду не осталось совсем. Да и ночь выдалась нелегкой… а ведь виной всему — маркиз.
Воспоминания о недавнем приключении участили дыхание. Щеки обожгло румянцем, горячими пятнами покрывшим едва ли не половину лица. Стало жарко от мыслей о произошедшем в карете, об огненном портале, спасшем меня от гибели. И о руках его сиятельства по обе стороны моего тела.
Воздуха едва хватало, и, ступив босыми ногами на прохладное дерево пола, я шустро пробежала к окну. Раскрыла его настежь, позволив утреннему ветру пробраться сквозь легкий тюль. Съежилась от свежего дуновения, тут же прошмыгнув назад под одеяло.
Сквозь открытые ставни в спальню ворвался веселый лай своры собак, горячо любимых дедом, и я про себя огорчилась, что уже завтра не смогу услышать их. Интересно, как звучит дом господина Левшина, когда он полон жизни?
Натянув одеяло до самого подбородка, почти сразу же расслышала сердитые шаги герцога Соколова, вслед за которыми с глухим скрипом распахнулась дверь.
— Как это понимать, Ольга?!
Несмотря на столь ранний подъем, дед, как всегда, был безупречно одет, причесан и уже благоухал древесным парфюмом. Но бурное негодование, сквозившее в каждом слове и впервые проявленное по отношению ко мне, заставило испуганно съежиться под одеялом — жест, конечно, детский, потому как одеяло вряд ли могло помочь против недовольства герцога. Так что же я натворила?
— Внизу ожидает маркиз, который не далее как сегодня утром самолично доставил в мой особняк подвенечное платье своей матушки для церемонии бракосочетания. Вашего бракосочетания, Ольга! Того, которое, согласно высокородному договору, должно состояться еще через неделю! И на все мои попытки хоть как-то его образумить он отвечал, что ждет тебя!
Подскочив на месте, я потянулась за халатом, чтобы тут же пробежать к сонетке. Похоже, сонной прислуге больше не удастся отдохнуть…
На создание идеального туалета и прически у горничной ушло не меньше двух часов, на протяжении которых я ежеминутно пыталась успокоить деда. И тем не менее он остался при своем: